(Не)родной сын. Шанс на материнство

Алексеева Дана

– Уничтожу, – скрипя, выдавливаю я и еле сдерживаю себя свои кулаки.

Это все началось с самого рождения. Да, только я вышел из утробы одной шл*хи, как мир подарил мне лютую ненависть ко всему живому. Именно она меня окружала, а после подпитывала. Мать меня не любила, лишь хотела поиметь выгоду, ведь произвела на свет наследника самому Шрамову. Только вот я родился недоношенным и поначалу чуть было не сдох, отставал в развитии, но меня все-равно держали при доме отца с няньками. И знаете почему? На запасной вариант, на всякий случай. Через год после моего рождения жена Шрамова каким то чудом разродилась и подарила мужу сына. И я стал на хер никому нужен.

Меня считали умственно отсталым, ведь я был замкнутым ребенком и не разговаривал до пяти лет. Точнее они так думали. Особенно старалась изничтожить меня морально, а то и физически, жена отца, Екатерина, с виду манерная статная женщина, а наяву – истеричная дрянная стерва. Научила свое отродье, что следует относится ко мне, как к куску говна, по её мнению. Яра же все холили и лелеяли, отдавали все лучшее, и он получал главное – любовь и внимание отца. Я видел, как он его обнимает, как говорит приятные слова, как учит его тому, что может сам. Я тоже так хотел. Я тянулся к нему, а он отталкивал. Грубо и совсем не по-детски. И сколько бы я не старался стать лучше Яра, этот бездарный тупак получал все лавры. Ненавижу. Строительный бизнес перешел к нему, ему все досталось по блату, он ничего для этого не делал, просто родился. А я землю грыз, чтобы достичь то, что имею. И не собираюсь останавливаться, пока не добьюсь своего. Не знаю, почему, но мое чернильное сердце не смогло возненавидеть отца… А он ведь даже не дал мне свою фамилию. Я просто хотел и хочу доказать ему, что он ошибался. Чтобы попросил прощения и сказал, что любит меня. Да, мне нужно его признание. И судьба мне предоставила шанс в виде женушки Зорина и маленького отпрыска. И я использую его, чего бы мне это не стоило.

Покинув дом отца, я еду к себе – прислуга уже готовит комнаты для завтрашних гостей. Точнее для моей будущей жены и племянника.

– Мариш, подойди ко мне, – киваю кудрявой девушке в белом фартуке. Эта вертихвостка заслужила доверие своей преданностью и любовью к деньгам.

– Да, Виктор Рамазанович, – лепечет она, склонив голову.

– Завтра приедет Вера Сергеевна, моя будущая жена… Будь всегда рядом, мало ли. Ты свою работу знаешь. Если что выведаешь интересное, сразу докладывай мне.

Закинув руку в карман пиджака, передаю ей конверт с вознаграждением, чтобы мотивация девушки взбудоражилась.

– Иди работай.

– Слушаюсь, – покорно склоняет голову девушка.

Глава 12

Срочный переезд съел мою последнюю нервную клетку.

– Нет-нет, поставьте эти коробки сюда, – командую грузчикам, которые отказываются меня понимать и делают по-своему. – И поаккуратнее, пожалуйста, там же посуда.

Вслед за моим предупреждением слышится глухой треск, когда мужчина грубо передвигает коробки. Закатываю глаза вместо тысячи бранных слов.

– Спасибо, дальше я сама, – опасаюсь за сохранность остатков я.

Рассчитываюсь с ними, выпроваживаю и высушенная морально опускаюсь на пол в своей новой комнате. Дом у Виктора – большой и просторный, без излишеств и вычурности. Светлые стены, высокие потолки, лофт стиль – все как я люблю. Но это не отменяет того факта, что он – чужой.

Через открытое окно доносится звук подъезжающей машины, скорее всего это приехал Виктор. Так и есть, он заглядывает в комнату, когда я начинаю распаковывать коробки:

– Это что приданное? – усмехается он и качает недовольно головой. – Не к чему. Тут есть все необходимое. Достаточно было бы одежды.

– Место новое, незнакомое, поэтому я хотела прихватить

с собой что-нибудь привычное для меня… Чтобы не так нервничать.

– Ты неспокойна?

– Разумеется. Я переживаю. Было бы странно, если б после всех событий, случившихся за последнюю неделю, я бы была спокойна как удав – я же не робот.

– Действительно, – хмыкает он. – Не робот…

А вот насчет него я не уверена – почему он всегда выглядит таким отстраненным и бесчувственным? Слишком закрытый, не знаешь, чего от него ожидать.

Виктор садится на корточки и открывает крышку одной из коробок.

– Сервиз? – озадаченно выгибает бровь.

– Да… Это моя любимая кружка, – беру красную и зажимаю в пальцах так, как обычно пью чай. – Она для отдыха. Есть еще для работы, когда нужно сосредоточится. Черная. А еще есть для настроения… Когда грустно-фиолетовую, а когда весело вот эту розовую.

Да, у меня целая коллекция одинаковых кружек, но разных цветов. И они все мне нужны.

– Поразительно, – вскидывает брови Виктор. – Тогда может по кружке чая, раз уж разложились..?

– Можно, – я тянусь за красной кружкой. – Хочется отдохнуть.

– Странно, я думал, красный – это цвет любви.

– Все верно, когда твое сердце наполнено любовью, то это и есть самый настоящий отдых для души.

– Правда?

– Ты не согласен?

– Я без понятия. Если бы испытал подобное чувство, то я бы ответил, а так… Поверю на слово.

– Никогда не любил?

Он молчит задумчиво, словно вспоминает.

– Как минимум, своего племянника, – подсказываю я.

– Да. Точно.

Боже, черствый, как сухарь. Так и хочется размягчить. Уверена, под верхним колючим жестким слоем кроется хороший мягкий человек. У меня будет время узнать его поближе.

– Вера, кухня в той стороне… – слышу сзади голос Виктора.

– Ах точно, – разворачиваюсь я, негодуя. – Пока очень непривычно.

– Не переживай, привыкнешь, – пропускает меня вперед и повторяет. – Скоро ты ко всему привыкнешь.

* * *

Поздно вечером после суматошных разборок с вещами я уставшая плетусь в душевую. На плече махровое полотенце, оно такое же белое и пушистое как мой банный халат. Не спеша, шлепаю резиновыми тапками по коридору мимо открытого кабинета Виктора, и подумав, что у него еще есть силы работать, протяжно вздыхаю.

Приближаясь к ванной комнате, я распускаю пучок и встряхиваю головой, выпуская на волю водопад каштановых волос. Все, сейчас быстро приму душ и спать.

С этой мыслью, я закрываю двери ванной… и ахаю.

– Прошу прощения, не думала, что тут кто-то есть… Дверь была открыта, – сгораю от неловкости я перед Виктором, который только что вышел из душевой и накручивает на бедра полотенце.

Сон как рукой снимает. Я не знаю куда себя деть, хочу выйти, но мужчина успокаивает:

– Ничего, я уже всё, – шагает ко мне, а я прижимаюсь к стене, чтобы пропустить его. Но он останавливается. – Я думал ты спишь…

– Хотела перед сном ополоснуться.

Глаза прилипают к его голому загорелому торсу, на котором застыли капли воды. Частично забит татуировками. Виктор выглядит свежо, чисто, подтянуто и сексуально. От него пахнет цитрусовым гелем для душа, мой любимый грейпфрут… А полотенце совсем небрежно завязано, одно неверное движение, и оно спадет с бедер.

Вера, прекращай так открыто пялиться – приказываю себе и опускаю глаза вниз.

– Понял. Тогда доброй ночи, Вера, – мягко говорит он, стоя слишком близко, что смущаюсь. – Надеюсь, на новом месте будешь спокойно спать.