(Не) родной
Шрифт:
Мимо пронеслись ещё несколько камер – похоже, мы находились в какой-то крепости. Небольшой лестницей, едва не спотыкаясь о поблёскивающие в темноте ступени, взлетела наверх. Судя по всему, на первый этаж.
Промчалась коротким узким коридором, чтобы вырваться в подобие холла. Вряд ли центрального – какого-то бокового, скорее.
Зато здесь имелась ещё одна лестница, на этот раз освещённая свечами в канделябрах. Наверху затихали шаги, и я рванула за ними.
Мимо окна, в котором сверкнул посеребрённый
Странно, за всю пробежку мне никто не встретился! Но я не думала об этом, прислушивалась, откуда донесётся детский крик, куда меня приведёт след отца Артони.
Ворвалась в раскрытую дверь.
Ребёнок сидел в кровати, вытирая кулачками глаза. В трогательной тёплой синей пижамке, правда, без каких-либо узоров.
Мужчина, весь неожиданно мягкий, почти домашний, присел на край.
И снова странным, непонятным зрением я увидела тёмные нити. Которые отделились от его рук и поползли по полу, стенам, словно обыскивая и вынюхивая.
– Арт, – бормотал он. – Опять?
– Я не хочу! Не хочу! – рыдал малыш.
Мужчина посадил его к себе на колени.
– Именно поэтому нам нужно было призвать хранителя, – объяснил терпеливо. – А не...
– Мама! – вскрикнул мальчишка, увидев меня.
Мужчина вздрогнул, резко развернулся.
– Как ты... – начал было, но мальчишка вихрем слетел с его рук и бросился ко мне.
Не успев сообразить, я подхватила его. Прижала к себе, усевшись на ту же кровать.
Мужчина продолжал буравить меня недовольным взглядом. В зелёных глазах стал собираться свет – неестественный, какой-то прямо запредельный!
Да что тут, чёрт возьми, происходит?!
– Ты не можешь быть хранителем, – заявил безапелляционно.
Я пожала плечами: понятия не имею.
– Тише, Артик, – прошептала. – Расскажи, кто тебя обидел?
Ответить малыш не успел: в дверь ворвалась молодая женщина.
– Рэд, что происходит?!
Хм. Это красавчика, что ли, Рэдом величают? Судя по реакции – его самого.
– Симира, – поднялся он, учтиво кивнув. – Арти, мама пришла...
У меня внутри всё захолодело. Я-то решила, что передо мной сиротка, с которым папаша не знает, что делать. А оказывается, у ребёнка вполне полноценная семья!
– Она не мама! – крикнул малыш.
На доли мгновения по лицу Симиры скользнуло раздражение, которое тут же сменилось приторной до хруста улыбкой.
Похоже, насчёт полноценной я погорячилась.
Малыш вцепился в меня, и я прижала его к себе, бормоча что-то успокаивающее.
– Кто она? – в тоне Симиры проскользнуло недовольство, словно она имеет права на этого Рэда и застала любовницу в его постели.
Признаться, она была хороша. Слишком красива, слишком ухожена. Платье, похожее по фасону на моё, только не бархатное – более тонкое, поблёскивающее, серебристое. Завышенная талия, аккуратная грудь. Белоснежные волосы, фиалковые глаза, кожа – будто её шлифовали лучшей корейской косметикой в несколько ступеней.
– Я бы тоже не отказалась узнать, кто она, – проговорила я.
И вообще, кто вы все такие. Но последнего не озвучивала – из чувства самосохранения.
3
Чему жизнь меня научила – так это отстаивать себя и свои права. Громкий и нехороший развод, когда мужчина, с которым прожила больше года, вдруг предстал совершенно в ином свете, лишь закалил мой характер. Я поклялась себе, что никому не позволю себя топтать!
Рэд сузил глаза. Перевёл взгляд с девушки на меня и обратно.
– Подожди, пожалуйста, в малой чайной, – попросил.
– Но Артони... – взволнованно начала Симира, однако Рэд повторил:
– Пожалуйста, подожди меня в малой чайной.
Он не повысил голос, но что-то такое прозвучало в словах – девушка предпочла послушаться. Чуть заметно поклонилась и вышла из комнаты.
Рэд встал закрыть дверь. Я огляделась, продолжая покачивать всхлипывающего ребёнка.
Мрачные картины по стенам, от которых у любого малыша кошмары начнутся. Кровать, впрочем, мягкая и удобная, и постель белая – ну, хоть не чёрная!
На стене висело зеркало. Осторожно, не без внутреннего страха я передвинулась так, чтобы увидеть собственное отражение.
И замерла.
На меня смотрела вовсе не я! Ни тёмных волос, ни карих глаз – скорее... да, то сероглазое личико, которое промелькнуло в окне, прежде чем я оказалось здесь!
И была она, похоже, чуть ниже меня настоящей. Хотя так сложно судить, я не ощущала никакого дискомфорта в этом определённо чужом теле.
Странно: голос оставался моим. Или мне таким казался...
Да что тут происходит?! В который раз вскричала сама себе.
Твёрдо знала только одно: я очень нужна этому малышу. Похоже, он... в опасности. И я не оставлю его, пока не буду уверена, что с ним всё хорошо!
Может, это последняя миссия в моей жизни.
Мужчина тем временем обошёл вокруг кровати, оглядывая стены и собирая назад выпущенных тёмных змеек. Будто прислушивался, что они ему поведают.
– Разве это детская комната? – проворчала я. – Почему вокруг такая серость и мрак?
– А какая ещё может быть комната у будущего некроманта? – хмуро отозвался Рэд.
– Да какая, нахрен, разница, кто он будет в будущем! Сейчас он ребёнок! Неужели вместо этих стрёмных гобеленов с гоблинами нельзя повесить что-нибудь радостное и яркое?