Не сбавляй оборотов. Не гаси огней
Шрифт:
Оказалось: Майрон и Мессершмидт, оба обдолбанные в дым; они только что приехали после сорока часов безостановочной гонки до Мексики и обратно. Парни ввалились, без умолку болтая, у каждого огромная сумка, в которой позвякивали склянки с «колесами», какие в Америке можно было купить только по рецепту, ну а в Мексике, где законы не такие строгие, их можно было достать запросто, целыми партиями, особенно в более «продвинутых» farmacias [9] на границе. Майрон сразу же вынул из своего баула бутыль с тысячей таблеток бензедрина фабричного производства. Он запросил за бутыль полсотни, я не сходя
9
Аптеках (исп.).
Пока Майрон с Мессершмидтом рылись в своей переносной аптеке, выискивая заказ Джона, таблетки перкодана — тут настал мой черед цокать языком, — Джон проводил меня до двери.
— Мне нужна любая информация о Биг Боппере, — напомнил я.
— Ах, да! Я звонил своему приятелю в библиотеку — он просмотрел газетные подшивки. Настоящее имя Биг Боппера — Джайлз Перри Ричардсон, родился и вырос в техасском Сабина-Пасс. Если тебя устроят мои отрывочные воспоминания из курса географии, это прямо на границе с Луизианой, рядом с устьем Красной реки. Биг Боппер был диджеем в Бомонте, там же, как говорится, «поднялся на первое место в хит-парадах». В газетах не было ничего про место его захоронения, но, думаю, он похоронен либо в Сабина-Пасс, либо в Бомонте. На твоем месте я бы направился в сторону восточного Техаса — Бомонт ведь совсем недалеко от Сабина-Пасс, — но вернее всего будет провести по дороге небольшое библиотечное изыскание. Вряд ли это трудно — узнать, где он похоронен. И советую не затягивать — представь, каким идиотом ты окажешься, когда в Сабина-Пасс станет ясно, что кости этого чувака покоятся где-нибудь в Лос-Анджелесе.
Я поблагодарил Джона за помощь и крепко, от всего сердца, обнял. Он ответил мне тем же, потом отодвинулся, все еще держа за плечи, и посмотрел прямо в глаза:
— Ну, странствующая в пределах душа… — одобрительно промолвил он.
— Странствующая без тела? Я пока еще из плоти и крови, — возразил я; мне стало немного не по себе. Оказалось, я ослышался.
— Да нет, — засмеялся Джон. — В пределах. Ну, скажем, так: «Странствующая в пределах душа, дорога ей молитва».
— Вот это уже ближе, — с облегчением выдохнул я.
— Ну что, передавай мои наилучшие пожелания драконам и волшебникам, а еще нижайший поклон прекрасным девам. И пажам, случись тебе повстречать хорошеньких. А если серьезно… в добрый путь, Джордж!
Звезды уже бледнели в первых лучах рассвета; я вышел с поддельными документами под мышкой и сунутой в потайной карман куртки бутылью с тысячекратно увеличенной дозой стимуляторов. «Кадиллак» ждал меня там же, где я его и оставил, поблескивающий хромированными деталями, стильный и мощный, как ракета на старте, помесь звездолета и Левиафана, олицетворение ослепительного великолепия, причудливая идея, мечта любого американца.
Я уселся за руль и повернул ключ зажигания. Пока мотор разогревался, сунул бумаги в бардачок, а регистрацию прикрепил обратно под солнцезащитный козырек. Высунув язык, построил на нем в ряд три таблетки бензедрина — крошечные облатки причащения, — глотнул и запихал бутыль под сидение. Слегка постукивая по педали газа, я вспоминал, не забыл ли чего. Диск сцепления слился в поцелуе с двигателем; я выжал педаль газа. К тому времени, как машина домчалась до конца квартала, я уже улетел.
МЕ3ОЛОГ
Блаженны
Пока Джордж отправляется в 1965 году в свое паломничество, мы вернемся в настоящее. Грузовик-буксировщик, попетляв по дороге, притормозил у знака остановки на подъезде к Монте-Рио.
— Монте-Рио, — объявил я. Учитывая мое полукоматозное состояние, вызванное сочетанием кошмарного гриппа, большой дозы кодеина, парализующего страха перед быстрой ездой и гипнотического, убаюкивающего голоса Джорджа, я был впечатлен собственной проницательностью, а также способностью облекать мысли в слова. — Монте-Рио, — повторил я, восхищенный тем, как уверенно и весомо звучит моя речь.
— Так и есть, — подтвердил Джордж. — До Гернвиля еще пять миль. Я жопой почуял, что мы близко, еще когда с холма съезжали. Даже подумал: скоро окажемся на месте, и все будет отлично. — Он слегка заложил влево и стал снова переключать передачи. — Как самочувствие? Держишься? Кровь из ушей не хлещет?
Я обдумал вопрос, но не смог найти подходящих слов. Видимо, истратил весь запас красноречия на «Монте-Рио».
— Лучше? — подсказал Джордж. — Так же? Хуже?
Я кивнул.
— Все вместе?
Я кивнул.
Он тоже кивнул. Непонятно было, то ли он сочувствовал мне, потерявшему способность к вербальному общению, то ли просто наконец утвердился в каком-то своем мнении — что это было за мнение, я не знал и знать не хотел. Я погрузился в восхитительное безразличие, как вернувшийся из высокогорья пастух погружается в свою первую ванну после пяти недель немилосердной жары и конского пота. Где-то на задворках моего мозга всплыли слова из песни «Red River Valley»: [10] «…поспешил сказать мне адьё». Адьё? Что это еще за дерьмо! Пастухи не имеют привычки болтать по-французски.
10
Народная американская песня.
Джордж окинул меня оценивающим взглядом, дружелюбным, но откровенным.
— Может, все же завернуть в Редвудскую больничку на осмотр? По-моему, ты оклемаешься, но компетентное мнение не помешает.
— Прилечь! — простонал я, отстраненно удивляясь тому, что все еще могу говорить. Это был глас моей нервной системы, наконец очнувшейся от грез о ковбоях, по-французски прощающихся с лениво бродящими буйволами. Прилечь. Постель. Требование организма, чистейшая необходимость, не запятнанная долгими размышлениями, осторожными оценками и продуманными суждениями. Отдых, сон, бездействие. Последнее прибежище.
Джордж обогнал грузовик с дровами так, будто тот замер на месте. Ловкий, уверенный — прям как родился за рулем. Когда грузовик растаял где-то позади, Джордж заговорил:
— Ладно, ты у нас босс. Значит, моя первейшая задача — уложить тебя спать. А пока будешь дрыхнуть, я оттащу твою колымагу к Ичману.
Моя голова кивнула сама собой.
— Если у тебя нет на примете никакого определенного местечка, — сказал Джордж, — как насчет «Рио дель Рио»? Хозяева — Билл и Дори Карпентер. Хорошие ребята. Брал их «хадсон» 54-го года на буксир, когда у них сломалась ось возле Скагг-Спрингс. Они ездили полюбоваться на птиц. «Рио дель Рио», конечно, не пятизвездочный отель, блеска не хватает, зато комфорта в достатке. Очень тихо. Всегда чисто.