(Не)счастливого Рождества

Эфемерия

Ксавье почти физически ощущает, как его снова затягивает в эту бездонную пропасть — за прошедшие дни он успел позабыть, насколько она красива.

Очевидно, Уэнсдэй едва поднялась из постели — длинные волосы цвета воронова крыла ещё не заплетены в тугие косы, а свободно лежат на плечах мягкими волнами. На мертвенно-бледном лице ни грамма косметики, и, несмотря на тяжёлый взгляд исподлобья, она выглядит очаровательно юной. Халат в пол из струящегося чёрного шелка сползает с одного плеча, обнажая изящную ключицу с красноватым свежим шрамом и тонкую бретельку пижамы.

Несколько секунд они неотрывно смотрят друг на друга.

Он неумолимо тонет.

Она —

не тихий омут, но сокрушительный водоворот, и он в который раз бесстрашно шагает в чёрную бездну.

— Знаешь… Я ужасно скучал.

Вместо ответа Уэнсдэй делает крохотный шаг вперёд и, прикрыв глаза, медленно приподнимается на цыпочки. Опьяненный ее близостью, Ксавье склоняется ниже, отчаянно желая вновь ощутить вкус безумно манящих губ.

Щёлкает выключатель, и гостиную заливает режуще-белым, будто хирургическим светом. Очевидно, в этом доме все-таки есть электричество. Ксавье снова нервно дергается, а Уэнсдэй мгновенно отстраняется, но они по-прежнему стоят слишком близко друг к другу в недвусмысленной позе. Вот черт. Ему хочется провалиться сквозь землю. Остается лишь надеяться, что семейство Аддамс не склонно к пуританским взглядам.

Сделав глубокий вдох, словно перед прыжком в ледяную воду, Ксавье поворачивает голову в сторону коридора. Родители Уэнсдэй стоят в дверном проеме, но по застывшему выражению их лиц сложно угадать истинные намерения. Не в силах вымолвить ни слова от волнения, он коротко кивает в знак приветствия.

— Добро пожаловать в наше поместье, — растягивая слова на португальский манер, произносит Аддамс-старший, и его губы трогает тень улыбки.

Комментарий к Часть 2

P.S. Подняла таки рейтинг до NC-17, ибо родилась идея для интересной сцены в последующих главах ?

========== Часть 3 ==========

Комментарий к Часть 3

Обязательный саундтрек - Mario Nascimbene - Who is she?

Приятного чтения!

I call her name

Across an endless plain.

She’ll answer me

Where ever she may be.

— Какую музыку ты предпочитаешь, дорогой? — Мортиша оборачивается к Ксавье с мягкой улыбкой на темно-вишнёвых губах и, изящно взмахнув длинным рукавом платья, открывает стеклянную дверцу шкафа. На высоких, практически доходящих до потолка стеллажах стройными рядами стоят виниловые пластинки в бархатных чехлах.

— Самую разную, миссис Аддамс, — он всеми силами пытается унять чрезмерное волнение, чтобы не выглядеть полным идиотом, но это удается из рук вон плохо. — У меня нет конкретных предпочтений, поэтому доверюсь вашему вкусу.

Ксавье отчаянно старается произвести приятное впечатление, тщательно взвешивая каждое слово. Мрачное поместье наполнено духом старой аристократии, и оттого он чувствует себя крайне неуютно в простой футболке и джинсах. По крайней мере, теперь становится понятно, откуда у Уэнсдэй эта идеальная осанка и привычка выглядеть безупречно даже в самых критических ситуациях. В попытке выглядеть подобающе он и сам невольно выпрямляет плечи и отбрасывает назад спадающие на лицо волосы.

— Прекрати рисоваться и веди себя как обычно, — шепотом одергивает его стоящая рядом Уэнсдэй и незаметно пихает локтем под бок. Она уже успела переодеться, от легкой утренней небрежности ничего не осталось. На плечах вновь лежат привычные тугие косы, а вместо

шелковой пижамы — платье из плотной ткани с высоким белым воротником, который Аддамс поминутно аккуратно поправляет. Проследив направление ее руки, Ксавье не без удовольствия замечает, что на бледной шее едва заметно выделяется розоватый след особенно жестокого поцелуя. Он невольно улыбается, но Уэнсдэй одаривает его коронным ледяным взглядом в стиле «немедленно-прекрати-так-откровенно-пялиться», и Ксавье вынужден отвести глаза.

— Думаю, стоит поставить что-нибудь более современное. С каждым годом классика все меньше интересна вашему поколению. Остановимся на Марио Нашимбене, — заключает Мортиша и осторожно извлекает с полки одну из пластинок. Плавной походкой она приближается к антикварному проигрывателю на высоком лакированном столике и, водрузив виниловый диск на центральную ось, подталкивает иглу.

Гостиную заполняет характерный треск, а спустя несколько мгновений — тягуче-медленные переливы мелодии. Ксавье никогда прежде не слышал подобную музыку, но бархатный голос певца приходится ему по душе. Звенящая тишина вокруг отступает, растворяясь в болезненно-великолепном звучании пластинки, и он немного расслабляется.

Возможно, однажды ему даже удастся привыкнуть к странному ощущению, словно он попал в старый черно-белый фильм.

— А теперь прошу разделить с нами трапезу, — не прекращая загадочно улыбаться, мать Уэнсдэй первой проходит в направлении столовой, шурша юбками длинного платья.

— Почему ты не предупредила меня, что нужно взять с собой как минимум смокинг? — на уровне едва различимого шепота произносит Ксавье, склонившись к младшей Аддамс. На долю секунды губы случайно задевают ее висок, и все его тело будто пронзает мощнейший электрический разряд. Он чувствует, как по спине проходит волна мурашек и предпринимает робкую попытку коснуться ее тончайшего запястья. Уэнсдэй поджимает губы и абсолютно равнодушно отстраняется, направляясь вслед за матерью.

Ксавье тяжело вздыхает, чувствуя горький привкус несбывшихся надежд.

Чудовищно обидный парадокс — можно считать, что их называемые отношения перешли на новый уровень, но здесь она оберегает личные границы с ещё большим рвением, нежели в Неверморе.

Похоже, будет чудом удостоиться хоть одного-единственного поцелуя, не говоря уж о чем-то большем.

Вопреки его ожиданиям, на длинном обеденном столе из дубового массива стоят совершенно привычные для завтрака блюда. Поджаренные тосты с вишнёвым вареньем, омлет с беконом и томатами, свежие овощи, нарезанные тонкими ломтиками. Внутренне Ксавье был готов увидеть что угодно, начиная от сырого мяса и заканчивая могильными червями… Теперь он чувствует небольшое облегчение. Несмотря на психоделическую обстановку поместья, это хотя бы отдаленно напоминает обычный завтрак обычного семейства.

Вокруг снуют служанки, разливая по стаканам свежевыжатый сок и подкладывая всем на колени белоснежные тканевые салфетки. В доме Торпов тоже есть прислуга, но никогда прежде Ксавье не видел подобной вышколенности. Он снова ощущает жуткий дискомфорт и утыкается взглядом в тарелку.

— Не стесняйся, дорогой, — миссис Аддамс явно обладает куда большей эмпатией, нежели ее убийственно-серьёзная дочь. Ксавье отвечает благодарной улыбкой и принимается аккуратно нарезать омлет. Сейчас он чертовски признателен отцу за постоянные светские приемы в доме Торпов, из-за которых Ксавье был вынужден научиться столовому этикету.