Не сердите толстяка
Шрифт:
— Пять, тебе было пять, — безжизненным голосом, напомнил отец. Кажется, он уже догадался, откуда ноги растут. — У тебя была настоящая истерика, а я сказал тебе, что дедушка Мороз очень занят и не успевает везде. Но рано или поздно он обязательно придёт. И принесёт самый лучший и дорогой подарок, а пока
— Да ладно, братишка, — Игорёк хлопает меня по спине, — мне вон тоже ещё в садике сказали, что дед Мороз не настоящий. Обидно было. Но ничего живой! — радостно скалится.
— Может, не стоило давать ложную надежду ребёнку? — спросила у отца тёть Аня. — Поплакал бы один раз и всё. А так вон до сих пор помнит и прадеда ненавидит. Кстати так и непонятно почему.
Смотрю на задумчивого Гордея:
— Как думаешь, сколько раз ко мне пришёл дед Мороз?
— Ни разу? — отбивает барабанную дробь пальцами по столешнице.
— И как догадался-то? — взмахиваю руками. Тёть Аня хихикнула в кулак. Игорёк и дядь Саша перемигнулись, посмеиваясь над удачной шуткой.
— Можешь не продолжать, — раздражённо хрустнув шеей, махнул рукой Гордей. — Я всё понял.
— Что ты понял? — вскакиваю и, уперев руки в стол, нависаю над ним. — Это его косяк, что он ни разу не пришёл к родному внуку, но ты-то ничем не лучше! Ты хуже!
— Почему это я хуже? Я, по крайней мере, раз пять приезжал, — возмущённо машет руками.
— Приезжал, — соглашаюсь, — но вспомни, что ты мне сказал, когда я был в первом классе.
— Что? — чешет в затылке.
— Я спросил тебя, почему дедушка Мороз не приходит ко мне? Чем он так сильно занят? Помнишь, что ты мне сказал? — очень тяжело выталкивать из себя слова. Потому что в горле застрял комок, а глаза щиплют слёзы. И новоприобретённые родственники смотрят на меня, как на больного. Ещё и сзади раздалось всхлипывание, Тома не выдержала и заплакала.
— Прости, — неожиданно дед опускает голову, — я тогда зол был на твою бабку. Поругались мы сильно, а я отыгрался на тебе. Сорвался. Брякнул не подумав. Прости дурака старого. А? Ну хочешь, ещё зуб выбей. Да если бы я только мог догадаться, что всё из-за обронённой в гневе фразы, — и, схватив себя за волосы, дёрнул несколько раз, — ты же ребёнок был. Вот я дурак старый. Думал же, Машка тебя против меня настраивает, злился. А оно всё, вон оно как. Я же всегда помириться хотел. Прости, внук!
— Так что же ты сказал? — бабка цепко ловит взглядом, бегающие глаза деда.
Тот вздыхает, пытается спрятать взгляд и всё же признаётся:
— Я сказал, Тимофею, что дед Мороз не приходит, потому что, ему стыдно за него.
— Ну и гад ты, отец, — бабуля отворачивается и жуёт губу.
— Дать бы тебе в рыло. Но только подлечили… — вздыхает батя.
— А я ничего не поняла, — вздыхает тёть Аня. — Ну не красиво, конечно, поступил, Гордей… э-э-э… а как вас, кстати, по отчеству?
— А ты не поняла ещё, сеструха, — батя улыбается и пихает меня в бок: — Прикинь, так и не поняла, — и широко взмахнув рукой, пафосно представил: — Дорогая, сеструха, познакомься с моим дедом, кстати, весьма отвратительный тип, как выяснилось, детям психику на раз травмирует. Гордей Морозович Древомиров. И да, Мороз тот самый дед Мороз, самый сильный колдун-погодник в этом мире.