Не шути со мной, Рыжая

Абдулова Мария

– Ты уже как полчаса должна сидеть на рабочем месте. Опять проспала?

– Это не я поздно проснулась, это просто работа рано начинается. И, вообще, это я позвонила, чтобы тебя отчитать, но никак не наоборот! – возмутилась младшая сестра, заставив старшую улыбнуться.

– Приношу свои глубочайшие извинения, уважаемая Юлия Юрьевна, больше такого не повторится.

– То-то же! – довольно хмыкнула Юля, а потом снова обеспокоенно затараторила. – Не увиливай от ответа! Почему не перезвонила, когда долетела? Ты же ведь обещала, Ань! Папа с дедом места себе не находят! И что у тебя с голосом?

Аня

вздохнула и откинулась на подушки. Решиться на ложь, пусть даже ради спокойствия своей семьи, было непросто. Тянуло совершенно по-детски шмыгнуть носом и расплакаться в трубку, рассказывая сестре про нападение, «Пупсика» и собственную невезучесть, но быть эгоисткой не хотелось. Тем более, это вроде как она – старшая сестра, и это ей нужно о родных заботиться, не перекладывая на их плечи проблемы, в которые влезла, не подумав. Хотя Лебедева знала, что Юлька с папой поймут, почему она во всю эту ситуацию, изначально её не касавшуюся, вляпалась. Нетерпение всяческой несправедливости было одной из их семейных черт, а подстава, учинённая Дмитрию, как раз и была ярким примером это этой самой несправедливости. И, наверное, если бы несколько дней назад она не засняла то видео, изобличавшее виновных, и не достала из стола подброшенные наркотики, то вряд ли бы смогла чувствовать себя спокойно. По-любому мучилась бы угрызениями совести, как в детстве, когда съела все конфеты ни с кем не поделившись. Тем более, когда на кону лежали не конфеты, а свобода невиновного человека, а точнее Лебедева, который даже несмотря на свой неносный характер не заслуживал такой нечестности по отношению к себе.

Поэтому вместо правды девушка, запинаясь, проговорила:

– Юль, я не специально, правда. Я… Я, кажется, зарядку дома оставила, а телефон сел и, в общем…

– Ну, понятно всё, – поверила младшая сестра. – А с голосом что?

– Так это… Перелёт тяжёлый был и акклиматизация… У нас тут все слегли. Я из-за этого зарядку только сегодня купила. Раньше встать с кровати не могла.

– Настолько всё плохо? Может, к врачу, Ань, а? Что-то мне совсем твой голос не нравится… – не на шутку забеспокоилась Юля.

– Да, зачем? Мне уже лучше, Юль, правда-правда. Сегодня в номере полежу денёк и, думаю, к вечеру буду, как новенькая. Может, даже по городу погуляю… Посмотрим…

Аня с облегчением выдохнула, когда поняла, что сестра в её ложь поверила, и поспешила перевести разговор на другую тему:

– Лучше расскажи, как вы там? Всё хорошо? Как папа? Дедушка? Мама Галя?

– А что мы? Всё, как всегда. Погода – отстой. Настроение – тоже. Мама вяжет свитер, а папа одновременно держит нитки и работает моделью. Дед вчера уехал на дачу. Думаю, побоялся, что и ему придётся клубки держать.

Лебедева рассмеялась, почувствовав, как от рассказа Юли на душе стало чуть теплее и уже было не так одиноко просыпаться в незнакомой комнате в чужом доме.

– А ты сама как?

– Как-как? Всё также… Глебушка мнётся на месте, жалобно вздыхает и заваривает быстрорастворимую лапшу.

– Что госпожа адвокат Глебушку не кормит?

– Да какой там не кормит, Анют! Она же сама ничего не ест, воздухом питается что ли, и его голодом морит! А у Глеба же гастрит! Ему нельзя эту дрянь в пакетиках есть!

– Давай, догадайся его пожалеть и кашку любимому

мужу принеси, – фыркнула Аня, нахмурившись.

– Нет, мне, конечно, жалко его, но не настолько… Может, посидит голодом и сам приползёт, как думаешь, Нют? – Юля вдруг ойкнула и повысила голос. – Мужчина, вы не видите куда идёте? Может, будете повнимательней на дороге? Вы тут не одни, в конце концов! – и тут же спокойно продолжила, словно ничего не произошло. – Так, о чём это я? А-а-а, Глебушка… Ой, Ань, тут такое произошло! Просто умереть не встать!

– Ты как героиня Кустинской 5 из «Иван Васильевич меняет профессию», – не удержалась от сравнения Лебедева.

– В смысле? – не поняла сестра.

– «Алло, Галочка? Ты сейчас умрёшь! Отличная новость! Якин бросил свою кикимору, ну, и уговорил меня лететь с ним в Гагры» 6 , – процитировала Аня один из своих любимых фильмов, заставив младшую сестру заливисто рассмеяться.

– Ну, в Гагры меня никто не везёт, хотя чего скрывать, хотелось бы, но кикимора и, правда, кажется, скоро получит отставку.

5

Наталья Кустинская – советская актриса театра и кино. Заслуженная артистка Российской Федерации.

6

Цитата из советской фантастической комедии «Иван Васильевич меняет профессию»(1973 г.)

– С чего ты это взяла?

– Сейчас расскажу! В общем, недавно к нам один экономист устроился. Вполне себе симпатичный, холостой и с юмором, но суть не в этом. Мы случайно столкнулись в коридоре, познакомились, поболтали о том-о сём и, оказывается, нашу милую беседу услышал Глеб и… – Юлия довольно вздохнула. – Нютка, ты бы только его видела! Побагровел даже от ревности! Вызвал к себе в кабинет, начал втирать что-то про служебную этику и прочую ерунду, будто я не знаю, как ему не нравится, что я с другими мужиками общаюсь.

– И сам не гам – и другому не дам?

– Да-да, что-то типа этого, но ты же меня знаешь, я молчать, конечно, не стала. Короче, разругались в пух и прах, но, что самое главное, теперь от меня взгляда не отводит! Ест свой «Доширак» и бдит, а если кто-то мужского пола ко мне подходит, так чуть молнии не метает…

– Главное, чтобы в тебя, Юлёчек, не попало, – вздохнула Аня. – А то сомневаюсь, что ваши эти больные отношения к чему-то хорошему приведут…

– Не переживай, Анют, я уверена – всё будет тип-топ. Вот нутром чую, что ты в этом году замуж выскочишь!

– О, Господи, за кого мне выскакивать-то, Юль?

– А я откуда могу знать? Мало ли кто возле тебя там в Париже ошивается… Какой-нибудь высокий брюнет с хищным взглядом, горячими руками и…

Аня, услышав слова сестры, закашлялась, ни с того ни с сего подавившись воздухом, и опасливо огляделась, будто кто-то кроме неё мог их с Юлей разговор подслушать.

– К-к-какой б-б-брюнет? – запинаясь переспросила Лебедева, пытаясь отдышаться.

– Красивый и умный, – продолжала вовсю фантазировать сестра. – Других нам не надо!