Не сказка о птице в неволе
Шрифт:
***
Даже к ночи Китнисс остается раздраженной и отстраненной: укладывается спать, повернувшись ко мне спиной, а мне безумно не хватает взгляда ее родных глаз. Ей снятся кошмары – я просыпаюсь от того, что Китнисс мечется во сне, тихо всхлипывая, но мне остается только шептать ей ласковые слова, которые, похоже, она не слышит, поглощенная борьбой со своими монстрами.
Она не выспалась, я тоже. Мне хочется извиниться, но Китнисс намеренно избегает встречаться со мной взглядом и, едва переодевшись, исчезает из спальни. Я все еще плохо себя чувствую, но решаю, что
Гейл хозяйничает на моей кухне, и это задевает меня не меньше, чем его поползновения в сторону Китнисс. Она сидит здесь же – листает свою книгу, ожидая, пока он дожарит мясо. Аромат, не спорю, вкуснейший, но все-таки это моя территория. И моя женщина, даже если прямо сейчас она гневно оттопырила нижнюю губу и делает вид, что не замечает меня.
– О, снизошел, наконец, до того, чтобы встать с койки, – язвит Гейл.
Подхожу к раковине, наливая чайник и ставя его на печь.
– Все ждал, когда ты придешь температуру мне измерить!
– Не дождался бы!
– Оно и видно!
– Городская неженка!..
Разворачиваюсь к сопернику, готовый послать его куда подальше, но, откуда ни возьмись, между нами возникает Китнисс. Она хмурится, глядя на меня и прикрывая Гейла за своей спиной. Защищает? Ах да, я же совсем забыл! Я обижаю малютку Хоторна! И ничего, что он на голову меня выше, наглее и вторгся в мой мир?
Стискиваю зубы и отворачиваюсь, делая вид, что заинтересовался тем, как горят дрова в печке: открываю поддувало, шурую кочергой по колосьям снизу. Свист чайника спасает меня от необходимости изображать бурную деятельность. Не задумываясь, завариваю две чашки чая, себе и Китнисс, и только спустя мгновение тяну руку за третьей кружкой.
– Угощайся! – говорю я Гейлу, ставя посуду с дымящимся напитком.
Он бросает короткий взгляд через плечо.
– Мы с Китнисс еще не завтракали, – пауза, – ты тоже, так что сначала поедим, а потом уже чаи распивать будем.
Кривлю губы, переводя взгляд с чашки на Хоторна и обратно, потом еще раз. Может опрокинуть чай ему на голову? Вздыхаю: я совсем тупею от ревности, что за глупые мысли?
Завтрак проходит напряженно: мне плохо удается сдерживать себя – нет-нет, да сцепимся с охотником в словесном поединке. Я говорю ему гадость, он шлет укол в ответ. Китнисс периодически бросает на нас недовольные взгляды, срывая недовольство на большом куске поджаренного мяса, сначала на одном, после еще на двух. У меня мелькает мысль, что она ест чуть ли не за двоих, но очередной подкол Гейла отвлекает меня от этого.
После еды Китнисс уходит наверх, пока я мою посуду, а Хоторн начинает куда-то собираться.
– Уже уезжаешь? – интересуюсь я, выглядывая в дверной проем.
Он стоит в коридоре, застегивая куртку.
– Ты же знаешь: я без нее не уеду.
Его тон совершенно уверенный, и это выбивает меня из колеи. Они что уже о чем-то договорились? Я не верю в это. Китнисс меня не бросит. Или все-таки…
Быстро вытираю руки и выхожу к сопернику.
– Черта с два, Гейл! – заявляю я, гладя прямо ему в глаза. – Китнисс останется со мной!
Он тоже упрям.
–
Я не ожидал, что разговор так повернется. На мгновение растерянно отвожу взгляд, но беру себя в руки.
– Ей со мной не хуже. Она меня любит, – вру я.
Гейл улыбается, не сказать, чтобы искренне, но меня это все равно задевает.
– Повторяешь это себе, чтобы не забыть?
Он делает шаг ко мне, и теперь мы стоим почти вплотную друг к другу.
– Игры закончились, Мелларк! Китнисс больше не нужно врать, чтобы спасти свою жизнь!
– Вот именно!
– Вот именно, что все – приехали! Оглянись! – Гейл обводит рукой пространство. – Китнисс боится тебя! И не надо мне плести о том, что вы спите вместе! В ее голове проблемы, и рядом с тобой их становится только больше!
– Мы сами разберемся! – рявкаю я.
– Не вы! Она, она сама разберется! И правильный для нее выбор - это уехать со мной в Двенадцатый! К сестре, к родным…
Он видит мою беспомощность и, наверное, смягчается.
– Так будет лучше, правда…
Не отвечаю – не могу или не успеваю, но на верхних ступенях лестницы появляется Китнисс, и наша перепалка резко прекращается. Китнисс одета по-уличному, на плече лук.
Она медленно спускается, рассматривая нас, так близко стоящих друг к другу, и я не знаю, слышала ли она наш разговор, но Китнисс выглядит взволнованной. Она останавливается возле меня, показывая блокнот. Читаю записку.
«Мы в лес. Будем не поздно».
Киваю и зачем-то тяну руку к ее косе. Хочу потрогать, вдруг Китнисс не оттолкнет меня, как не оттолкнула той ночью Гейла… Или ему можно, а мне нет? Пальцы касаются самого кончика волос, перебирают. Китнисс следит за мной. Чувствую ее напряжение, но она не дергается: терпит, хоть и с явным трудом. Отступаю назад. Какой смысл мучить ее своими прикосновениями?
– Хорошо погулять, – говорю я и ухожу на кухню.
Пару минут спустя Гейл уводит Китнисс из нашего дома.
***
Время тянется медленно, иногда мне кажется, что оно вообще остановилось. Часто поглядываю на часы. Стрелки движутся, но Китнисс и охотника все нет. То и дело выглядываю в окно гостиной – с неба покрапывает мелкий дождь, у меня на душе такой же.
От моего дыхания стекло запотевает, провожу по нему пальцем, рисуя поочередно две палочки и полукруг. Грустная улыбка смотрит на меня, просвечивая на улицу. Вздыхаю и почти отворачиваюсь, когда различаю вдалеке какое-то движение.
Присматриваюсь: Гейл идет в сторону дома. Один. Тревога вмиг заполняет сердце, и, наскоро накинув куртку, я выскакиваю на улицу и бегу к нему навстречу.
Предчувствие меня не обманывает, уже издалека я замечаю, что одежда Гейла грязная, а на щеке кровь. Чем я ближе, тем отчетливее различаю две глубокие царапины, украшающие его лицо. Сердце екает – я уже видел такие. На своем собственном лице.
Гейл буравит меня недовольным взглядом, а я чувствую, как душа чернеет, наполняясь яростью. Окружающий мир будто становится мутным, а я вижу перед собой единственную цель – охотника, который напал на Китнисс.