Не скучайте, ваше величество!
Шрифт:
Хотя эти птички уже вполне оперились и сами кого хочешь подержат за все места.
Гусь вон подмигивает многозначительно из-за Цантиного плеча, хвост оборву гаденышу! Засранцы! Люблю, не могу.
Вредный, противный братец, даже его люблю, ну что ты скажешь? Пусть ворчит, пусть ругается, это у него так уютно выходит — сразу понятно, что ты дома и в безопасности.
Мелкие мои — тут даже разговаривать не о чем, свалились на мою голову.
Всех люблю. Хотя, наверное, это Лиу виноват. А еще адреналин с эндорфинами, серотонинами и прочим дофамином. Меня сейчас так штырит счастьем, что
Даже капризы мелкой не бесят. Впрочем, она не меня терзает, может поэтому.
Видимо, события последних дней совсем расшатали детскую психику, поскольку Сиона раскапризничалась как никогда. Категорически отказалась отпускать Силье, впилась в него как клещ и на любую попытку переговоров реагировала артиллерийскими залпами пронзительных воплей и слез. Мы с Лиу уже поженились, потом успели нацеловаться, нас все поздравили, все еще недовольный Янь отобрал у новоиспеченного дяди Майю со словами «получше найдем», уже Крон, явившийся на мой зов из трюма как раз к свадьбе, застенчиво облапил меня обеими руками, поздравил и одарил миньонов строгим взглядом…
А малявка все душила совершенно несчастного, растерявшего сарказм и ядовитую хладнокровность Силье. Второе солнце выглядело откровенно замученным, и непонятно было, что его больше пугает: впиявившаяся в него довольная как удав Сиона или она же, орущая пожарной сиреной при любой его попытке откосить и передать «сокровище» в чужие руки.
— Это ты ее научила! — нашел он наконец крайнюю. — Сделай что-нибудь!
— И не подумаю, — хмыкнула я. — Привыкай, в большой семье клювом не щелкают. В смысле, не успел увернуться — терпи.
У него стало такое лицо, что во мне проснулись остатки совести. Оценив состояние ребенка, я вздохнула и посоветовала:
— Подожди еще немного совсем, сейчас она уснет, и я ее заберу. Перевозбудилась деточка, устала. Вон глаза уже закрываются.
Силье покосился на свою ношу и тихонько выдохнул — малявка действительно моргала очень сонно, а буквально через пять минут уткнулась ему носом в шею и засопела. И уже не брыкалась, когда ее забрал Крон и унес в каюту.
— Я тебе это припомню, — пропыхтел Силье, впрочем без особой злобы. — Всё, расходимся, праздник окончен! — И смылся так быстро, что я даже не успела заметить, куда именно.
Не знаю, может, у него и кончился. А у меня он только начался. Когда все разбрелись по каютам, когда усталость спутала лодыжки мягкими веревками, когда волосы, весь напряженный день забранные в тугой пучок, распустились от движения ласковых проворных пальцев, когда в каюте с низким потолком в перекрестьи резных деревянных балок запахло горячей водой и шалфеем, когда меня на руках отнесли в большую бочку и позволили в ней почти раствориться, когда шершавые, мозолистые от работы с мечом ладони скользили по телу, смывая мыльную пену, когда шелковые простыни коснулись обнаженной кожи так нежно, будто меня положили на облако… когда один поцелуй превратился в тысячу, а одно желание стало на двоих…
А утром я обнаружила, что прабабушкин дневник рассыпался в стеклянную пыть, которую унесло сквозняком в открытый иллюминатор. И мысленно попросила высшие силы: давайте подождем с токсикозом до берега?!
Глава 70
— Не
Все было как прежде, все привычно: огонь в камине, потушенные свечи, ночь за окном, двое в комнате.
Разговор.
— Чего ты не понимаешь? — Герцог Браганта устало потер виски и пошевелил угли узорно выкованной кочергой.
— Она ушла, Райн. И не вернется. Чего ты ждешь, объясни мне? Я понимаю, что долгая жизнь и молодость для таких сильных магов, как мы с тобой, не проблема. Да, наша власть сейчас крепка как никогда. Но рано или поздно все равно придется решать вопрос: нам нужны наследники.
— Я помню. — Раймон продолжал вяло перемешивать багряно тлеющие руины на месте былого жаркого огня.
— Оставь камин в покое. — Джейнс потянулся и отобрал у друга кочергу. — Что ты там помнишь, скажи на милость? Какого цвета у нее глаза? Мне что, по голове тебя двинуть как следует или сжигающего память зелья подлить в бокал? Очнись уже! Сколько можно?
— Женись и заведи наследников, хоть десяток, — равнодушно предложил Раймон. — Кто тебе мешает?
— Ты мешаешь, — фыркнул Джейнс. — Друг мой, тебе благословением память отшибло? Мы с тобой теперь окончательно две части одной династии, нам ее еще сливать в одну. Я не могу жениться, пока ты не найдешь себе невесту. Наши дети должны быть ровесниками, и еще не факт, что сразу получится родить девочку и мальчика, так что королевы нам с тобой нужны прежде всего здоровые и плодовитые, чтобы рожали таких же здоровых и сильных детей.
— Ты мне еще лекцию о долге перед династией прочти, — фыркнул Раймон, потягиваясь и разминая шею. — Это я все без тебя наизусть знаю.
— А толку? — Джейнс с трудом сдержал порыв как следует огреть друга, слегка сошедшего с ума на почве неразделенной любви, кочергой по тупой башке. — Толку от твоего знания, если ты ходишь целыми днями с кислой миной и на тщательно отобранных со всего королевства претенденток даже не смотришь?!
— А, так это претендентки? — равнодушно осведомился Раймон и поморщился. — Я все понять не мог, откуда столько девиц в замке и почему по коридору пройти спокойно нельзя, обязательно наткнешься на целый выводок хихикающих и стреляющих глазами кур.
— Да, это претендентки, — голосом терпеливой нянюшки, разговаривающей с капризным трехлеткой, ответил Джейнс. — Лучшие девушки со всего королевства, с родословной, репутацией и, что важно, самой чистой кровью. Их выбирали с помощью того артефакта, что мы с тобой вместе зачаровали, ты забыл?
— А, ну да, — рассеянно отозвался Раймон, уже успевший опять задуматься о чем-то своем.
— Боги и демоны, дайте мне сил! — Джейнс налил себе еще вина и откинулся на спинку кресла. — Так вот. Артефакт, как ты помнишь, определяет, сколько серебра в крови у каждой претендентки, и отсеивает всех, в ком ее меньше половины. Оставшиеся девушки вполне подойдут, чтобы дать хорошее потомство, пригодное для дальнейшего слияния династии. Поэтому я бы хотел, чтобы ты проявил хоть чуточку внимания и уважения к ним, и…