Не случайный роман

Серебрякова Светлана Ивановна

И снова Березин смеялся, отпустив и своё напряжение:

– Ты моя маленькая сладкоежка. Буду знать теперь, чем тебя можно подкупить.

Отпивать из чашки маленькими глотками на удивление вкусный чай, испытывать неподдельное блаженство от каждого кусочка божественного пирожного и слушать рассказы Александра Сергеевича о том, как он решил построить дом здесь, для Вари было не просто пределом мечтаний. Это было неким экстазом, высшей степенью удовольствия, на которое она никогда не надеялась. Ей было так хорошо тут, с ним. Её сердце замирало от его широкой улыбки, и

она не могла не улыбаться в ответ. Она таяла от глубоких ямочек на его щеках; от косых лучей морщинок в уголках глаз. Надеялась навсегда сохранить в памяти этот вечер. Самого Березина. Вот такого, каким он был, когда опустил подбородок на кулаки и смотрел, как она пьёт чай, обхватив кружку из темного стекла двумя руками.

Они смогли осилить только два пирожных.

– Наелась?

– Более чем.

Варя вздохнула и потянулась за крышкой, но Александр Сергеевич остановил её:

– Я сам. Помни, что ты моя гостья.

Помнила. И понимала. И от этого стало как-то тоскливо. Гостья. Сегодня и завтра. Двухдневный роман…

Она отодвинула кружку подальше от края стола и несмело посмотрела на Березина.

– У тебя шоколад в уголке губ.

– Да?

Она собиралась исправить это. Уже вытянула указательный пальчик, но он и тут перехватил её.

– Я сам.

Темный омут его глаз не отпускал. Манил, гипнотизировал.

Сильная ладонь обвила хрупкое запястье и потянула вверх, к нему, к его груди. А когда мягкие губы коснулись её губ, Варя закрыла глаза и позволила себе уплыть из реальности. Может, у неё и было мало опыта, но целоваться Березин умел. Голова кружилась от прикосновений его губ, а ноги подкашивались, и она боялась потерять точку опоры. Поэтому сжала в кулачках футболку, цепляясь за него, как за единственное спасение в этом круговороте чувств.

– Шоколад. Горький и сладкий. Как и ты…

Он с трудом переводил дыхание, путаясь пальцами в золоте волос. Держал в кулаке, не причиняя боль, но боясь отпустить. Никогда ещё настолько сильные, но, в тоже время, противоречивые чувства не одолевали его. Он понимал, что должен был отпустить эту девочку. Хрупкую, наивную, доверчивую. Что ей будет лучше с милым добрым парнем её возраста. У них бы было так много общего…

Но никто, никто и никогда не будет любить её так, как буду любить я. Никто не будет так заботиться о ней, оберегать. Никто не сможет дать ей то, что смогу я.

Тем более, что эта юная весна сама тянулась к нему, в его осень. Привстала на носочки, ластясь, словно кошка, щекой к его губам. Он видел, как трепетали длинные ресницы. Слышал, как громко и сильно стучало её сердечко. Но её слова отрезвили, словно ушат ледяной воды.

– Уже поздно и…

– Да, – Березин вздохнул и отступил на шаг. – Ты права, поздно. Идём, я покажу тебе спальню.

Тоненькие пальчики разжались, выпуская ткань футболки из своего плена. И Александр Сергеевич мог поклясться, что если коснется их, то почувствует, насколько они холодные. Варя опустила руки и перевела взгляд на стол:

– Тут надо всё убрать.

Она тянула время. Ей не то, чтобы было страшно,

но внутренний трепет, волнение от предвкушения того, что должно было случиться, заставляли нервничать. Тело покалывали сотни крохотных иголочек, голова гудела, а ноги становились ватными. Но отступать Варя не собиралась. Она хотела этого. Хотела, чтобы это в первый раз случилось именно с ним. Чтобы он сделал её своей, пусть только на эту ночь. И на завтрашний день… но ОН.

– Я всё сам, потом.

Варя вздрогнула, и поток хаотичных мыслей прервался, когда сильная рука потянула её за собой.

Они поднялись по лестнице еще на один этаж, и Березин открыл перед ней дверь:

– Вот, моя спальня. Располагайся, – он включил ночники на прикроватных столиках и широкими жестами показывал всё вокруг. – Там ванная, полотенца в шкафу. Прости, ничего девчачьего, ну в смысле ягодного и цветочного, там нет. Зубная щетка у меня электрическая, но я дам тебе новую насадку. – Варя сунула нос в открытую дверь ванной, но увидела только большое зеркало, во всю стену, над раковиной, остальное от неё скрывала темнота. – Тут моя гардеробная. Я принесу тебе футболку, тебе же надо во что-то переодеться, – еще через несколько секунд он вышел к ней и протянул светлую майку. – Ну, вот. Располагайся, устраивайся. И, спокойной ночи.

– Спокойной ночи? – Варя резко обернулась к нему так, что волосы красивой волной взмыли вверх. – А вы? Где собираетесь спать вы?

– Я? – Березин усмехнулся. – Найду себе местечко. Дом большой, не переживай.

– Но, но это неправильно. Это ваша спальня, и… И это мне следует…

– Варька, – он резко подошёл к ней, сжимая худенькие плечи в своих ладонях, – не начинай. Думаешь, мне так легко уйти и оставить тебя тут, одну?

– Но тогда не оставляй.

Её шёпот был тише ветра. А холодный лоб тёрся о его грудь. Он щекой прикоснулся к шёлку волос на макушке, заключая Варю в кольцо своих рук:

– Маленькая моя, миленькая… Я боюсь напугать тебя, понимаешь? Своим напором. У нас всё так… стремительно. Ты должна подумать. И помнить, что я почти вдвое старше тебя…

– Был. Когда мне было шестнадцать. Но не сейчас.

– Варя…

В его голосе было столько боли, отчаяния и чего-то ещё, чему она пока не могла найти определения. Но и этого было достаточно. Гордо вздёрнув кончик носа, она скинула его ладони со своих плеч и, опуская голову и кивая ей, словно китайский болванчик, отступала и тараторила:

– Да, конечно. Конечно, Александр Сергеевич. Где вы говорите ванная, там? Ну, так… спокойной ночи.

Ох, как же хотелось хлопнуть дверью. Сильно. Но она тихо закрыла её, прислонилась спиной и слушала, надеясь, что он стоит сейчас по тут сторону, прижимая ладони к деревянной поверхности, не решаясь войти вслед за ней. Но грёзы рассеялись с насмешливым:

– Спокойной ночи, маленькая злючка.

Ну что она сделала не так? Ладно, он столько лет не замечал её потому, что она была маленькая. Для него. Для всех. Школьница. Проходившая производственную практику на большом предприятии. Но сейчас?