Не смейся, ведь я люблю
Шрифт:
намерения. Непорядочно воспользоваться ситуацией, чтобы подглядывать за Натальей. Это нечто
безобразное. Если бы она была парнем, то уж точно не сомневалась бы ни минуты, но она девушка.
Лесбиянка, но все равно девушка, а не один из этих наглых, желторотых юнцов, которые все время
непрестанно треплются о сексе. У нее есть честь и достоинство, а также принципы и нравственность!
Она выпускает шторку из рук и смывает с тела мыло. Закончив мыться, она закрывает
выходит из душа. Она тут же заворачивается в банное полотенце, а другим, маленьким, вытирает
волосы перед одним из зеркал раздевалки. Она старается выбросить из головы то, что произошло
несколько минут назад, и не придавать этому значения, хотя и не может забыть, что по-прежнему
находится рядом с девушкой, которая ей нравится, и которая продолжает стоять голышом под душем.
– Он красивый?
– Очень. У него такое тело – зашибись!.. Он учится в физкультурном.
Две девушки, завернувшись в свои полотенца, разговаривают между собой, встав сбоку от
зеркала. Наталья продолжает рассказывать о студенте, который клеится к ней в Твиттере, а Эльса не
перестает расспрашивать ее о нем. К ним присоединяется третья ученица четвертого “А” – Магда, тоже из их класса, и тоже симпатичная.
– О чем болтаете, девчонки? – спрашивает только что подошедшая Магда.
– Об одном студенте, который хочет замутить с Натальей.
– Да? А ну-ка, расскажи, расскажи.
Палома причесывается и прислушивается к разговору, украдкой искоса поглядывая в зеркало на
трех девушек. Паломе не хочется, чтобы они поняли, что она рассматривает их. Это продолжается до
тех пор, пока Магда не роняет полотенце, и не остается в чем мать родила. Палома инстинктивно
поворачивается к ней и устремляет взгляд на ее грудь. Секундой позже она опускает взгляд на
заветную часть ее тела. Магдалена быстро поднимает полотенце с пола и прикрывается им спереди.
– Ну что ты так уставилась, шалава?! Глаза сломаешь!
Палома не знает, куда ей деться. Она сгорает от стыда и не может выносить пылающий жар на
36
своих щеках. Смутившись, она опускает голову и быстро идет к скамейке, где оставила свою одежду.
Но на этот раз к скамейке она идет не одна – Наталья с подружками идут за ней. Они – единственные, кто остался в раздевалке.
– Что это с тобой? – снова спрашивает сильно разозлившаяся Магда. – Что ты высматривала?
– Ничего. – Шепот Паломы едва слышен. Она умирает от стыда и боится, что могут девушки о ней
подумать. С тех пор, как Палома учится в этой школе, у нее нет подруг, и она чувствует себя
одинокой.
– А я думаю, что-то высматривала.
– Нет, нет.
– В конце концов, окажется, что ты была права, Нати.
– Вот видите? А я вам говорила.
О чем это они? Палома хочет провалиться сквозь землю, но она не может даже встать и уйти, потому что на ней только полотенце. Раздевалка оказалась ловушкой; она поймана, и у нее нет
выхода.
– Слушай, ты! Посмотри на меня, – резко приказывает Наталья, стукнув Палому маленьким
полотенцем по голове. – Эй ты, давай смотри на меня!
– Смотри на нее, блин! – кричит Эльса.
Палома послушно смотрит в прекрасные зеленые глаза девушки, в которую она влюбилась. Эта
самая девушка заставила ее, наконец, разобраться в своих запутанных чувствах. Благодаря ей Паломе
удалось осознать свою истинную ориентацию.
– Что?..
– Ты дерьмовая лесби, правда?
Никогда в жизни Паломе не было так плохо как сейчас. Девушки, которыми она увлеклась,
презрительно смотрят на нее, раскусив ее сексуальные предпочтения.
– Признавайся.
– Я давно поняла, как ты на меня смотришь. Я тебе нравлюсь, да?
– Нет… – Хотя Палома пытается соврать, лицо девушки выдает ее с головой. Невозможно скрыть
что-то такое от человека, которого ты любишь.
– Если я тебе не нравлюсь, тогда почему ты так смотришь на меня? В классе, в спортзале… и
здесь, в душе. Бьюсь об заклад, что я тебе нравлюсь.
– Я…
– Ты влюблена в меня?
– Нет.
– А я думаю, что да. Сознайся, – настаивает Наталья, приблизив свое лицо к лицу Паломы, – хотя
тебе, как видно, нравлюсь не я одна. Ты так пялилась на грудь… моей подруги.
– Я… не хотела.
Паломе хочется умереть. Если бы в эту секунду с ней случился инфаркт, она возблагодарила бы
небеса за это. Но на этом ее мучения не закончились.
– Не хотела? Врунья! – взревела Магда, вбешенная пуще прежнего.
– Ну, признайся, что ты розовая… и мы тебя простим.
– Да, давай, признавайся сразу, – вторит подруге Эльса.
– Ну же, блондиночка. Если ты скажешь нам правду, мы оставим тебя в покое и никому не скажем.
Она говорит серьезно? Если она признает свою гомосексуальность, они простят ее и позволят ей
уйти? Не факт, но прессинг, которому подвергалась Палома со стороны трех девиц, был так велик, что она предпочла признаться, а не терпеть и дальше весь этот кошмар. Все происходящее было