Не сотвори себе вампира
Шрифт:
– Нет! – воспротивилась я. – Вы сказали, что можете вывести меня из шока! Так сделайте это, черт побери! Но больше ничего не будет! Вы сказали, что не будете сейчас заниматься со мной любовью.
– А я этого и не делаю. Я просто стараюсь тебя соблазнить. Что в этом страшного?
– Ничего, – буркнула я. – Просто неправильно. Даже когда вы на человека похожи.
Несколько секунд вампир просто смотрел на меня. Зеленые глаза были заинтересованными. Я сделала что-то, чего он не ожидал? Будем надеяться.
– Я мог бы сказать, что это необходимо для нашего возвращения. Но это не так.
– Я
Я сжала вторую руку в кулак. Ногти впились в ладонь. Боль кое-как помогала сохранить над собой контроль.
– Не стоит. Я надеюсь, что мы еще не раз встретимся в нашем сне, кудряшка.
– Надеюсь, что больше таких снов не будет, – ответила я любезностью на любезность.
– Идем, пушистик. Нам пора возвращаться.
Мечислав сделал шаг вперед. Я послушно шагнула за ним – и провалилась в огненную черноту. Сон рассеялся. Я открыла глаза.
Надо мной был самый обычный потолок, выложенный розовой плиткой. В комнате царил полумрак.
– Где я?
– Там же, где и раньше, – Надя смотрела на меня встревоженными глазами. – Как ты себя чувствуешь?
– Не знаю. Я попробовала пошевелиться. Поднять и опустить руку. Согнуть ногу. Получилось.
– Кажется ничего. Помоги мне сесть.
Надя ухватила меня за руку и дернула вверх. Я кое-как села на диване и огляделась. Даниэль сидел в кресле, в углу. Мечислав улегся рядом со мной так непринужденно, словно лежал на этом диване всю свою сознательную жизнь или сознательную смерть. Он наблюдал за мной из-под опущенных ресниц как большой ленивый кот.
– Со мной все в порядке?
– Да, кудряшка.
Вот так-то. Всего два слова, а у меня уже мурашки по телу побежали.
– Даниэль?
Вампир поднял голову. Серые глаза смотрели на меня с тоской. Чего он ждал? Оскорблений? Обид? Непонимания? Разрыва? Не дождется! Я его слишком люблю, чтобы отпустить. А вот объясниться придется.
– Как ты это сделал? Можешь объяснить?
– Не могу. Мне очень хотелось, чтобы ты была со мной, была только моей…
Даниэль смотрел в спокойные ореховые глаза и понимал – не поверит. Или – поверит? Сейчас он совершенно не мог понять, что творилось в голове у его любимой женщины. Раздражение? Злость? Этого он совершенно не ощущал. Недоверие?
Вроде бы тоже нет. Ярость? Непонимание? Обида?
Он ничего не мог понять. И чувствуя, как рвется что-то очень важное между ним и девушкой, спросил сам:
– Ты… ты меня ненавидишь из-за этого?
И тут же успокоился. Потому что ответом на вопрос были изумленно вытаращенные глаза. Вот уж чего-чего, а имитировать изумление да и все прочие чувства его девочка не умела. То есть совсем. Она могла попытаться что-то скрыть под каменной гримаской на лице, но только от людей, не от вампиров. Прожив столько лет, Даниэль отлично научился слышать равно и то, что человек говорит, и то, что он пытается скрыть. Пусть не произнесены слова, но о многом скажут глаза, руки, мельчайшие движения мышц лица – и кому их заметить, как не художнику. Тем более художнику-вампиру, чье зрение в сотни и тысячи раз острее человеческого, а сила, которой он может манипулировать, не позволяет обеспечить
Даниэль за время своей вампирской жизни стал крупным специалистом по невербальному общению, хоть и обиделся бы на такое определение.
Сейчас он видел – Юля расстроена, испугана, устала и с трудом сдерживает слезы. Поэтому вампир сделал то единственное, что только мог. Он подошел к дивану, на котором лежала девушка, и опустился рядом с ней на колени.
– Прости меня, рысенок. Я действительно не хотел этого и не знаю, как все вышло. Могу только предполагать. Я ведь действительно полюбил тебя. Не увлекся очередной красивой женщиной, красивой моделью для картины, а полюбил.
И сейчас вампир говорил абсолютно искренне. Даже не пытаясь что-либо скрывать. И видел, что ему верят все, кто был в комнате. А впрочем, какое значение имели Мечислав и Надя? Ему сейчас было важно, чтобы Юля доверяла ему по-прежнему. И за это он многое готов был отдать. А уж душу раскрыть…
– Я довольно слабый вампир, – Даниэль даже не испытывал горечи, признаваясь в своем недостатке. Подумаешь… Для любимой этот недостаток совершенно не важен – и только это имеет значение. – Я не смогу создать и контролировать нового вампира. Никогда. Как вампир я достиг предела своей силы. И с Мечиславом мне и рядом не стоять.
– И это твой большой плюс. – В янтарных глазах девушки метнулись знакомые искорки – и вампир понял – его рысенок приходит в себя. Скоро она опять начнет царапаться, кусаться и шипеть. Ну и замечательно.
– Согласен, – Мечислав недовольно фыркнул, но был оставлен без внимания.
– Тем не менее фамилиаром могут обзавестись только вампиры, которые уже создавали себе потомство. Как Дюшка, Мечислав, тот же Борис мог бы… А я – нет. Поэтому я спокойно занимался с тобой любовью. И спокойно отпустил на волю все свои силы и эмоции. Я просто не считал, что могу тебе повредить. Вот так и получилось. Мне хотелось всегда быть с тобой…
– А мне хотелось того же в отношении тебя.
– Видимо, ваше желание плюс дурная сырая сила и сформировали связь. Пока только между телами, – подвел итог Мечислав.
Юля даже не повела глазами в его сторону. Она смотрела только на Даниэля. И вампир был счастлив. Потому что в глазах женщины светилась любовь. И отражалась в его душе.
– Ты не сердишься на меня?
– Никогда. А ты на меня?
– Ни за что.
Кто спрашивал? Кто отвечал?
Для Даниэля это было совершенно не важно. Ничего не имело значения. Ни ярость Мечислава, ни боль в срастающейся кости, ни усталость. Только он – и она.
– Стемнело. Вам не пора? Гулять там или охотиться… Вы вообще сегодня кушали?
Надя, как всегда, разрядила обстановку. А жаль. Я век бы так смотрела в глаза Даниэля. Боги, как же я его люблю. Даже страшно иногда становится. Но – люблю. И именно его. Со всеми достоинствами и недостатками. Не ледяного красавца Андре, не ходячий соблазн всех женщин – Мечислава, а именно своего сероглазого вампира. Родного и единственного. Но голос подруги нарушил наш обмен взглядами. Даниэль чуть прикрыл глаза и отошел в сторону, а Мечислав наконец-то слез с дивана. И хорошо. А то от его духов аж чихать хочется.