Не сотвори себе врага (сборник)

Калугин Алексей Александрович

– Верно, – совсем недружелюбно ответил Назимов. – С кем имею честь?..

– Простите за назойливость, но мне нужно было убедиться, что я разговариваю с тем, кто мне нужен, – все так же вежливо произнес голос в телефонной трубке. – Я представляю Службу оперативного оповещения…

– Как? – перебив собеседника, переспросил Назимов.

– Служба оперативного оповещения.

– Никогда о такой не слышал, – подумав, признался Назимов.

– Немудрено, мы не рекламируем себя.

– И чем же вы занимаетесь?

– Как явствует из названия – оперативным оповещением.

– Меня вы тоже собираетесь о чем-то оповестить?

– Да. – Сказав это, голос в телефонной трубке умолк.

– Ну? – подбодрил собеседника Назимов. – Я слушаю вас.

– Мне нелегко об этом говорить… – Голос на другом конце линии снова затих. Однако на смущение или неуверенность это похоже не было, скорее на театральную паузу, умелую и неоднократно опробованную на слушателях.

– Эй, где вы там? – окликнул собеседника Назимов.

Поняв, что снова заснуть ему уже не удастся, он откинул одеяло и сел на кровати, поставив босые ноги на коврик.

– Я слушаю вас, – тут же отозвался голос.

– Да? А по-моему, это я должен вас слушать… Простите, я прослушал, как вас зовут?

– Мое имя вам знать необязательно, – по-прежнему вежливо, но с определенностью, не подлежащей дальнейшему обсуждению, произнес собеседник.

– Даже так, – не сразу нашел что ответить на подобное заявление Назимов. – В таком случае, вы скорее всего ошиблись номером. Я никогда ничего не слышал о вашей службе…

– Вы Назимов Николай Николаевич?

– Да.

– В таком случае мне нужны именно вы.

– В таком случае кончайте тянуть кота за хвост! – Назимов начал терять терпение. – Давайте, оповещайте меня, о чем вы там собирались!

– Мне очень жаль вам об этом говорить, Николай Николаевич, но сегодняшний день станет последним днем вашей жизни, – с прискорбием произнес незнакомец из Службы оперативного оповещения.

– И это все? – мрачно осведомился Назимов.

Мысленно он уже начал перебирать всех своих знакомых, пытаясь угадать, кому из них могла прийти в голову мысль сыграть с ним такую шутку.

– Вы ошибаетесь, если думаете, что это всего лишь глупая шутка… – словно угадав ход его мыслей, произнес невидимый собеседник.

– Я именно так и думаю, – грубо перебил собеседника Назимов. – И непременно отыщу того шута горохового, который считает подобные выходки остроумными.

– Это не шутка, – снова повторил голос в телефонной трубке. На это раз он прозвучал на удивление убедительно. В нем не было даже намека на затаенный смех. – Наша служба обладает вполне достоверной информацией. И если бы мы не были уверены, что все произойдет именно так, как мы прогнозируем, то не стали бы вас попусту тревожить.

– Да? – Назимов растерянно почесал голой пяткой щиколотку другой ноги. – И почему я должен вам верить? У вас есть какие-то доказательства?

– В мою задачу не входит убеждать вас в чем бы то ни было. Я должен просто проинформировать вас.

– И что дальше?

– Ничего. После нашего разговора вы можете делать все, что сочтете нужным.

Назимов провел тыльной стороной ладони по внезапно покрывшемуся испариной лбу. Голос невидимого собеседника звучал настолько спокойно и уверенно, что трудно было полностью отказать ему в доверии. Он не пытался давить на Назимова, предоставляя ему возможность самому задавать вопросы.

– Простите, но я все еще не могу до конца понять – это что, угроза? Что вам от меня нужно?

– Да бог с вами, Николай Николаевич. – Впервые с начала разговора в трубке послышалось что-то, похожее на короткий смешок. – Мы просто хотим поделиться с вами информацией, которая у нас имеется.

– Ну?

– Все. Я выполнил свою обязанность, и если у вас больше нет никаких вопросов…

– Постойте, как это? – торопливо затараторил Назимов. – Конечно же, у меня есть вопрос! У меня полно вопросов!

– Я слушаю вас, – спокойно произнес голос в трубке.

– Отуда у вас информация о том, что я сегодня умру?

– В нашей службе не принято разглашать источники информации. Но поверьте мне, они заслуживают доверия.

– Меня собираются убить?

– Нет, вы умрете естественной смертью.

– Чепуха! – возмущенно воскликнул Назимов. – Мне всего тридцать пять! И, не считая язвы, никаких особых проблем со здоровьем!

– Это вы так считаете, – невозмутимо ответил голос.

– То есть вы хотите сказать, что меня в одночасье сразит некий неизвестный мне недуг?

Ответа на этот вопрос не последовало.

– А если я обращусь за помощью к врачу? – снова спросил Назимов.

– Если бы у нас было хотя бы малейшее сомнение в том, что все произойдет именно сегодня, мы не стали бы понапрасну вас тревожить, – ответил представитель Службы оперативного оповещения.

– То есть вы хотите сказать, что у меня нет ни малейшего шанса?

– Увы.

– В таком случае какой же смысл в вашем оперативном оповещении?

– Мы решили, что вам необходимо время для того, чтобы завершить некоторые дела.

– Что вы имеете в виду?

– Простите, но вы сами должны решить, что вам необходимо сделать в последний день жизни, – вежливо ушел от ответа собеседник.

– Так, значит…

Назимов снова провел ладонью по лбу, который на этот раз оказался абсолютно сухим.

У него не было ни малейших сомнений в том, что все происходит на самом деле, но в несомненную истинность утверждений незримого собеседника поверить было все еще трудно. Хотя, с другой стороны, разговор, который они вели, отнюдь не походил на шутку. Тогда в чем же смысл?