Не сотворяйте ангелов из женщин
Шрифт:
Необычного треугольника и такого, от которого так остро и волнительно становится, чем больше об этом узнаешь.… Устоит ли, справится ли он и она, а что с их треугольником сложится в итоге? А с ней, матерью ее, что же? Как тогда она? Будет стоять за свое или…Вопросы, вопросы… А некоторые ответы можно ведь узнать, вот они рядом стоят… Потому я знала, что она непременно ко мне придет. Вот и ждала ее, сидя смирно, сжав свои ножки, сложив руки смиренно на коленях, словно монашка нашкодившая и ждала ее с некоторым волнением…
Она вышла из поликлиники, когда уже стемнело. Потом оглянулась и, словно спрятавшись, пригнув голову, пошла ко мне. Она
— Мне с тобой надо серьезно поговорить. Ты свободна и ни куда не торопишься? Может, зайдем куда–то да посидим?
— Вообще–то мне надо было.… Ну ладно, только ты меня, пожалуйста, не расстраивай своими рассказами. Я не люблю грустные истории, особенно о красивых девочках, которые становятся несчастными или молодыми матерями…
— А откуда ты знаешь? — Перебиваю ее тревожно.
— Да ты что? Неужели и ты?….
— Ну, так мы идем или?
— Идем, идем, конечно же, неужели же ты….?
Потом сидим в кафе. Я ее угощаю, мне именно так и хотелось ее отблагодарить, сделать для нее что–то приятное. А насчет ее досужих домыслов, то я ей сразу же сказала, что я с ним не спала. А она не разобралась, видимо, так ее эта тема задела, что тут же спросила:
— Неужели кого–то еще осчастливила? И когда ж ты успела? Вроде бы все время с ним, а сама значит…
— Ничего не значит… Я ни с кем.
— В смысле?
— Нет, я хотела сказать, что я только с ним, но не то, что ты подумала, я просто…
— Подожди! Так ты не беременна?
— Ну, конечно же? Ну, как я могла, я ведь еще ни с кем….
По тому, как ей сразу же стало со мной не интересно, я поняла, что она глубоко разочарованна. А вот если бы я ей сказала о том, что она так хотела услышать, то она бы с меня и не слазила до самого конца вечера, как я подумала. Я смотрела на нее, а она демонстративно и, как показалось, безразлично отвернулась и кого–то разглядывала за столами рядом. Она курила, и я к ее руке осторожно прикоснулась. Она повернулась, и, как мне показалось, равнодушно смотрела на меня. Мол, что же ты меня так подвела….
— Я хотела тебя попросить…
Она все так же смотрела, с равнодушием и некоторым превосходством.
— Я слышала, что ты уже аборт делала? — Сказала ей неожиданно.
Зачем — то такое вспомнила из ее разговора перед кафе. Даже не поняла сама, почему это у меня вырвалось? Видимо я видела ее равнодушие и решила ее внимание к себе обратить во что бы то ни стало и таким глупым вопросом…
— А тебе откуда известно? — Внезапно ответила. — Неужели он тебе…
— Нет, нет,… Я просто хотела.…Прости, я не хотела…
Она отвернулась резко и по тому, как сильно затянулась, да так, что кончик сигареты, который я видела сбоку, и выступал, за контуры ее лица, вспыхнул ярким тлеющим огоньком….
— Нет! Ну что ты будешь делать? — Сказала с какой–то унизительной досадой в голосе. А потом, повернувшись ко мне с тревожным и грустным выражением на лице, глухо произнесла.
— Я так и знала…Я так и знала. — Повторила еще раз, при этом я увидела, как заблестели ее глаза.
Внезапно она встала и не говоря больше ни слова, оставив свои вещи, пошла через весь зал к выходу, так я сначала решила, а потом поняла, что она, наверное, не на выход, а в туалетную комнату. Я следом и тоже оставляя вещи: сумочку, плащ, наброшенный на спинку стула, и за ней. Успела, когда она уже за собой прикрывала дверь и я почему–то ей.
— Я с тобой! — Сказала и протиснулась следом, прижимаясь плотно к ее телу в дверях. При этом уперлась в ее злые и слегка заплаканные глаза.
— Я тоже с тобой, я хочу…
Неожиданно она, очень грубо мне.
— Что? Обос….!
Туалетная комнатка маленькая, тесная. Еле смогла за нами закрыть дверь. Она бесцеремонно подтянула подол, стащила трусы и, наклонившись, как лыжница…Я стояла и никак не могла понять, зачем она так со мной и вот сейчас всем своим видом, стараясь показать полное безразличие и пренебрежение мной. Ну, ладно мной, надо же хоть капельку приличия. Я видела все, она специально проделывала это передо мной… Бумажку, потом выпрямилась со спущенными трусами, задранным подолом, невольно я туда взглядом…
Бритая! Вся бритая! Почему–то меня это открытие интимное в ней потрясло.
— Что смотришь? Никогда манд…. не видела бабскую?
Я вспыхнула, отвернула лицо.…Пятиться было некуда, и я к стене спиной. Она внезапно прижала тесно, мешая пошевелиться…
— Да! Я с ним! А ты, б….! Ты встряла, малявка! Ты мне всю жизнь испортила, сука!
Потом рукой по ногам и больно схватила между ног. Больно и унизительно ведь!
Продолжая унизительно стискивать там, другой рукой, согнутой в локте, прижала горло, придавила к стене всем телом и в лицо мне со злостью прошипела…
— Маленькая паскуда! Почему ты?…Неужели это для него стало важнее?…
Еще сильнее сжала там, до нестерпимой боли.
— Больно, пусти… — Прохрипела…
Неделю я проболела после этого. Не перенесла психика и тело следом… Врача вызвала бабушка, та долго слушала, расспрашивала, а потом, когда узнала, что я отличница, то на неделю справку выписала. Все, оставила в покое, наконец–то. Но в ушах все еще ее многозначительные рассуждения о препуберантном возрасте и об особенностях женского организма, гормонах, особенно, когда у нас там….Все заумно, все о чем–то и ни о чем.… Но, видимо, ее очень бабушка попросила. Потом бабушка мне все предлагала покушать, потом возилась с пирогами с капустой, стараясь мне угодить. Я в те дни, словно во сне: что–то делаю, что–то ем, сплю, как сова — днем, а ночью просыпаюсь и.…Лежу и смотрю в потолок, который освещают редкие машины своими фарами и пока светлое пятно двигается по потолку, я успеваю загадать что–то на счет его. Его, его.…Никакой другой мысли. И даже на второй план отошло то, что я узнала от нее.
— Вот же она, проститутка! — Не сдерживаюсь и довольно громко шепчу озаряемому светом потолку, словно обращаюсь к нему.
Потом о ней и о нем. Ну и как она могла с ним? Как? Ведь он же женат и потом у него ведь семья? В конце концов, я, мама, Валерка.… Да как она посмела эта…..? Как? Постой, сама–то она это не могла? Тогда он и они вместе? Потом снова, как заезженную пластинку кручу и кручу.… И так всю ночь. Потом сплю до самого полудня. И опять что–то делаю, кушаю…
Как только пришла и захожу в класс, то ко мне тут же подсаживается Маринка. Я ее понимаю, контрольная по химии и она ни бельмеса в валентных связях, электронах. Все это для нее совершенно не понятное и чудное, другое дело — мальчики, тряпки, группы, пластинки и записи, а еще она много чего знает об этом. Сама, в знак признательности за то, что я и свой, и ее вариант успеваю исписать формулами, валентными связями и даже у нее в тетради поправить. Вот же кума, списывает и тут же делает ошибки! Я ей тыкаю, но толку–ноль! Беру ее тетрадь и сама исправляю, как надо.