Не спасай обречённого!
Шрифт:
Зоя: – Но не молиться же нам на них, Рома!
Роман: – Ради хорошей прибыли можно и помолиться. Они наши… кормильцы. Но я привёл тебя сюда не для того, чтобы рассуждать о политике и экономике. Я привел тебя сюда, в эту замечательную липовую рощу, чтобы ты, любимая моя, послушала стропалиные песни.
Зоя: – Что за птицы такие? Разновидность соловьёв?
Роман: – Каких там ещё соловьёв?
Зоя: – Может быть, дрозды сейчас будут петь? Дрозды, Рома, да?
Роман: – Они не дрозды, Зоя, и совсем не соловьи, а люди. Они – стропальщики на этой огромной товарной
Зоя: – Весь день вкалывают, работают, а вечером у них сил хватает что-то ещё и петь?
Роман: – Они уже почти год или даже больше сидят без работы и без зарплаты. В наш город, почему-то, не приходят никакие промышленные и продовольственные грузы. Что-то у них там… у больших хозяев и директоров с договорами не наладилось. А может, у государства такая вот… экономическая политика.
Зоя: – Почему же стропали не откладывали деньги про запас? Ведь банков много. Если не у нас, то в зарубежных цивилизованных странах. Ведь можно же жить очень красиво.
Впрочем, я переутомилась, Ромик. Я прекрасно понимаю, что такие деньги никак нельзя отложить про запас. Что ж делать? Богатые богатеют, а бедные беднеют. Но я не против такой ситуации.
Роман: – Я тоже. Потому и получается, что очень и очень многим ничего не остаётся делать. Вот стропаля или стропали, то есть стропальщики по вечерам и поют, а днём некоторые из них ходят по нашему городу и стараются что-то и где-то заработать. Одним удаётся бельё постирать, другим ковры вычистить, собак ещё выгуливают. Правда, некоторых из них съедают. Но не всегда, а вовремя возрастающего аппетита. Ну, они добрые ребята, хорошие. Практически не побираются и никого не грабят.
Зоя: – Чего поделаешь, вся страна в напряжении. Ничего у правительства не получается для других, для народных масс. Так сложилось, что чиновники больше для себя стараются, своих родственников и друзей. Но лично бы я не доверила стропальщикам стирать даже собственное бикини.
Роман: – Всё правильно, моя дорогая. Их, в основном, везде и всюду посылают в то место, откуда мы все явились на свет.
Появляется Полидор. В правой руке – копьё, на шее висят две мёртвые крысы. Их хвосты привязаны к верёвке. Вид его торжественный, но ужасающий. Ведь на нём не только короткая юбка из трав, но и на голове – каска
От неожиданности Роман вскакивает с места. Зоя закрывает руками лицо. Но встаёт и она, подходит к Полидору. Кланяется ему
Зоя: – Уважаемый господин людоед, не ешьте нас, пожалуйста!
Полидор (прикладывает к груди руку, в которой держит копьё): – Полидор не людоед, он не ест людей. Он – стропальщик и ударник капиталистического труда!
Роман: – Интересно знать, кого же есть Полидор.
Полидор: – Полидор ест ворон и крыс! Полидор принимает в пищу всё, кроме людей! Перед едой он тщательно моет руки. Он очень культурный.
Появляется Афродита, подходит к Полидору.
Афродита: – Когда же наш славный Полидор возьмёт в нашем банке небольшую ссуду, тысяч на семьдесят? Ну, дорогой Полидорушка, решайся!
Полидор: – Да, это правда, Полидор немного одичал. Но для того, чтобы Полидору взять кредит в банке, ему надо окончательно потерять разум. Полидор пока ещё умеет думать.
Зоя (Афродите): – Вас же просили, уважаемая Афродита, чтобы вы тут, среди нормальных людей и этих вот несчастных стропальщиков, не говорили всякие пошлости и гадости.
Роман: – Такие, как вы, абсолютно загадили телевизионный эфир. Там и без того смотреть нечего, да ещё и вы.
Афродита (ударяет каблуком о землю): – Хочу и буду говорить пошлости и гадости! До встречи!
Уходит.
Полидор: – От этой девушки, которая называется Афродитой, разбегаются в разные стороны даже крысы, а вороны улетают в соседнюю рощу. Афродита портит Полидору всю охоту. Она – злой дух! И вы, оба, тоже злые духи! От вас совсем не пахнет крысами и воронами.
Роман: – Ты, Полидор, ошибаешься. Мы – студенты и, всего лишь, дети предпринимателей.
Зоя: – Дорогой Полидор, мы не охотимся на крыс и ворон. Мы их жалеем. Они ведь тоже хотят жить.
Полидор: – Стропальщики и крановщицы тоже хотят, потому они принимают в пищу то, что некоторым господам кажется не совсем съедобным. Мы – не дети предпринимателей, а порождения бед и несчастий.
Зоя: – Мне папа не разрешает есть, что попало! Мы же не французы и не японцы, и даже совсем не наши замечательные друзья американцы.
Роман: – Зоинька, ты не права. В цивилизованных странах процветает истинная демократия и толерантность, поэтому пусть они едят, что хотят. Вот и славные наши строполя тоже свободны в своём выборе. Пожелают съесть крысу – пожалуйста, а если захотят, то можно приготовить к обеду и жаркое из вороны.
Зоя (обнимает Романа): – Как прекрасно, Ромик, что и у нас, в замечательной стране Всесилии, каждый может жить так, как хочет.
Полидор: – Каждый, как может, так и живёт. Но Полидор хочет знать, что привело славных молодых людей в чистой одежде в места, где даже вооружённые полицейские не гуляют.
Роман: – Нам очень хочется послушать стропалиные песни. Мы, конечно же, заплатим.
Зоя: – Мы заплатим хорошо. На эти деньги можно будет купить много ворон и крыс и даже засолить и закоптить их на зиму.
Полидор: – Полидору нравиться такая мысль (ударяет концом копья о землю и кричит): – Ого-го-го! Собирайся народ стропалиный! Песни петь пора! Угу-гу-а!
Начинает плясать и стучать древком копья о землю. Потом резко останавливается. Прикладывает ладонь ко лбу, смотрит вдаль.