Не спешите с харакири
Шрифт:
— Он оставил нас с носом, — вздыхает Толстяк — Кажется, у него под задницей был кадиллак?
— Да.
— Надо предупредить полицию, чтобы перекрыли дорогу!
Хорошая мысль! Так как уже нет никакого смысла поворачивать назад, я жму на полную катушку до самого Орли, тем более, что дорога прямая. Как ракета, влетаю на стоянку и предлагаю Берю подождать меня в машине, учитывая то, что он в домашних тапочках, с болтающимися подтяжками, рубашенции без воротника и штанцах с записанным на них рецептом экзотического кушанья весьма непрезентабелен.
Дыша, как паровоз, я врываюсь в телефонную кабину. Набираю номер дорожной полиции и даю распоряжение установить заслоны на, автостраде за Орли и проверять все черные кадиллаки.
Отдав указания, я замечаю за стеклом кабины огромного мексиканца. Я узнаю его по подтяжкам и тапочкам: это Берю. Он отчаянно жестикулирует…
— Наш кадр здесь, Сан-А! — трепещет от возбуждения Толстяк.
— Ты не шутишь?
— Пока ты болтал по телефону, мне пришла мысль осмотреть стоянку, и я сразу наткнулся на черный кадиллак с заляпанным грязью номером и с еще горячим движком. Я спросил у сторожа, кто хозяин этого локомотива, и он ответил мне что это китаец или кто-то в этом роде с черным чемоданом.
Я сломя голову мчусь в зал отправления. И там обнаруживаю китайца с черным чемоданом, который вылетает в Токио.
— Чудесно, Толстяк, с тобой не пропадешь и не соскучишься!
Мы добегаем до секции, где идет посадка на Токио, и нас останавливают служащие «Эр Франс». Я показываю им удостоверение и объясняю, что должен задержать одного типа, который только что впорхнул в самолет, но мне отвечают, что я опоздал. Самолет принадлежит японской авиакомпании и является территорией Японии, поэтому я не имею права задерживать его без специального ордера на арест.
— Когда вылетает самолет?
— Через десять минут.
Я снова бегу в телефонную кабину и звоню Старикану.
— А, мой дорогой, — говорит он мне, — я Вас повсюду ищу. Только что случилось чрезвычайное происшествие: кто-то поджег посольство Японии!
Я на три с половиной секунды лишаюсь дара речи. Придя в себя, я рассказываю ему о том, что случилось с нами: убийство молодой азиатки, бешеная погоня и т. д.
— Так как арестовать убийцу уже нельзя, нужно, чтобы я следил за ним. Со мной Берюрье, но у нас нет ни паспортов, ни денег, ни оружия, ничего… Да, ничего!
— Ждите у входа в зал, я займусь вами…
— Ну как? — спрашивает Берюрье из-под своего огромного сомбреро.
Да, это парень — ништяк в натуре! Люди останавливаются, чтобы поглазеть на него. Далеко не каждый день можно встретить такой экземпляр на свободе. Обычно подобные ребята живут в психиатрических больницах.
— Нужно подождать, шеф занимается нами.
— Чтобы мы доставили ему этого мандарина? — ухмыляется Грубиян.
— Нет. Он должен устроить нам билет на самолет. Надеюсь, что в этой кукушке найдется свободное местечко!
— Везет же тебе, — вздыхает его Величество. — Ты еще разок совершишь шикарное путешествие за счет фирмы.
Проходит еще пять минут, но ничего не изменяется. По громкоговорителю объявляют, что посадка на рейс, вылетающий в Токио, заканчивается. Клянусь, что несмотря на все старания Старикана, на этот раз мы останемся с носом: его посыльным не успеть!
Я не отрываю взгляда от секундной стрелки часов. Еще два с половиной круга, и самолет захлопнет свой люк и освободится от трапа. Прощайте, дамы-господа!
— Комиссар Сан-Антонио?
Передо мной возникает элегантный блондин в темном костюме.
— Да.
— Я из воздушной полиции. Вот два билета до Токио. Поспешите! Остальное получите во время путешествия.
— Ты идешь? — спрашиваю я Толстяка.
— Куда?
— В Японию. Вот твой билет…
Он следует за мной. Мы бежим к кукушке и успеваем заскочить на трап в последний момент. Преодолев ступеньки. Берю останавливается и восклицает: Вот те на! А как же заячье рагу Берты?
Глава 4
Нас обслуживает очаровательная стюардесса, японка до мозга костей. На ее круглом желтом лице играет загадочная улыбка. Разрез глаз — виртуозный росчерк скальпеля небесного хирурга. При виде суперэкстраординарного Берюрье у желтолицей прелести распахивается от удивления ротик.
— Сеньор Алонзо-и-Кордоба-и-Берюрье по дороге в аэропорт попал в автомобильную аварию, — объясняю я. — Наше такси перевернулось…
Так как в своем нормальном состоянии Берю выглядит так же, как после небольшой катастрофы, она любезно принимает мои объяснения и провожает нас на наши места.
С первого взгляда я замечаю, что восемьдесят процентов пассажиров — представители желтой расы.
С нами совершает радио знакомство командир экипажа. Его зовут Лохоямомото. Он сообщает, что полет будет проходить на высоте шесть тысяч метров над уровнем моря, что нас ожидает ближайшая посадка в Риме и что нас просят пристегнуть пояса.
— Мне хотя бы пристегнуть свои подтяжки! — вздыхает Толстяк. — Но Берта не любит заниматься рукоделием. Пришить пуговицы для нее сущий ад.
Взлет проходит без приключений и злоключений. Как только мы набираем необходимую высоту, стюардесса потчует нас авиаявствами, и Берю расцветает. В его душе остается лишь легкая ностальгия по заячьему рагу, которое в данный момент наверняка приканчивает Берта. Но он успокаивает себя мыслью, что если бы он даже и вернулся, то вряд ли что-нибудь осталось для него.
— Она оставляет мне жир и кости, — жалуется он мне. — У нее волчий аппетит.
— Скажи-ка, ты узнал того типа? Он приподнимается со своего кресла и смотрит на пассажиров, но так как большинство из них сидит к нам спиной. Берю пожимает плечами.
— Я не могу их разглядеть. И потом они же все желтые.
— Всё-таки надо попробовать. Здесь около шестидесяти пассажиров. Из них человек сорок пять — азиаты… Я говорю себе, что нужно срочно что-то придумать.
— Когда кончу жевать, пойду в сортир, — обещает Берю, — вот тогда я хорошенько рассмотрю весь этот народец.