Не спрашивай
Шрифт:
Ух. Беглец с трудом, морщась и постанывая, поднялся на ноги. Все его тело затекло и одеревенело, как будто доктор Зорн сделал инъекцию крахмала в его вену. По крайней мере, он отдохнул — он действительно нуждался во сне после прерванного отдыха прошлой ночью — но тело одеревенело.
Он был один в лесу. Лишь он и те хищники ночи.
Какие? Может быть медведи? Волки? Что у них водится в Штумвальдских горах? Горные львы… почему бы и нет? Лоси… а разве они хищники? Кого это волнует? Какое это имеет значение, если они накинуться на вас, чтобы поужинать или для забавы?
«Интересно, я уже в Тсерговии?» — размышлял беглец. — «Будет лучше, если я окажусь в безопасном месте». И тут его осенила мысль: «Упс. Нет солнца. Как ночью определить юго-запад?».
Ну, здесь он не мог оставаться. Тело затекло, вокруг рыскали ночные хищники и скорее всего за ним гнались — охотничьи собаки, о них-то ему тоже следует поразмышлять — кроме этого здесь, в горных вершинах беглец не чувствовал более тепла и уюта. Было холодно.
Время двигаться дальше.
Его задержал непредвиденный сон, как только он приблизился к ручью, который по-прежнему струился неподалеку. Единственным звуком, что раздавался сейчас среди темных гор, было журчание источника — без сомнений тот заглушал приближение хищников ночи — и оно доносилось вон оттуда. Теоретически, если он шел тем путем и будет придерживаться прямой линии, то там находиться юго-запад. Довольно шаткая теория, но это было все, что у него было, поэтому мужчина двинулся вперед и — сразу же набрал полные ботинки воды.
Вот те на, черт. Левой ногой, хлюпая и чвакая, с вытянутыми руками вперед, дабы не наткнуться на деревья, он шел. Звуки ручья теперь остались позади и вскоре смокли совсем. Беглец еле тащился по наклонной поверхности и мысли его были чернее ночи.
Следующие пятнадцать или двадцать минут заполнили всевозможные звуковые эффекты — глухие стуки, стоны, хрюканье, сопенье, хруст веток и один раз даже шквал свистов, хрипов и визгов, когда он случайно угодил в колючий кустарник.
Затем он вышел на дорогу. Беглец скорее почувствовал ее, чем увидел. Травяной покров под ногами сменила твердая поверхность. Это была дорога. Как правило, на дороге вряд ли могут вырасти деревья, кусты, кустарники или терновые кусты. Кроме этого вряд ли здесь повстречаются камни высотой в колено. По-человечески, особенно с точки зрения горожанина, дорога могла быть неплохим выбором.
«Пожалуйста, давай пойдем по ней», — уговаривал он сам себя. Ведь если он последует по дороге налево, то там вероятно, в любом случае будет юго-запад. Кроме того, сейчас он уже находился на территории Тсерговии, так что не о чем беспокоиться. И еще — как на один день ночного леса оказалось для него слишком много. «Пожалуйста?».
Итак, он решился. Беглец повернул налево и прихрамывающей походкой спустился на середину дороги, которая в темноте можно было различить по серой поверхности. Он никогда и ни в чем себе не отказывал.
Фары. Позади него и они приближались. Послышался хриплый рев старого двигателя, драндулет.
Беглец метнулся к обочине, думая, где бы спрятаться, но затем резко передумал. Хватит уже. Мужчина повернулся навстречу прерывистому свету и начал размахивать руками над головой, пытаясь выглядеть как добропорядочный тсерговец — а у него это слабо получалось — беглец доверил свою судьбу в руки богов. Или того, кто был за рулем грузовика.
Пикап. Тот остановился рядом с ним. Грузный старый и несговорчивый парень, по виду и запаху фермер взирал на беглеца:
— Что?
Беглец задыхался:
— Тсерговия?
— Чего-о?
Готовый к развороту и побегу к ближайшему дереву при малейших признаках неприятностей, мужчина переспросил:
— Это Тсерговия или Вотскоэк?
— Я не знаю таких городов, — признался фермер.
У беглеца от удивления отвисла челюсть:
— Что?
Крестьянин ткнул мясистым пальцем в лобовое стекло:
— Там внизу есть Fair Haven's, — подсказал он.
Беглец оперся о дверцу пикапа, чтобы не упасть — в глазах все закружилось.
— Где я?
Фермер посмотрел на него как на сбежавшего сумасшедшего, а он начинал себя так чувствовать и спросил:
— Где ты?
Дортмундер снова попытался:
— Разве это не… Вотскоэк?
— Брат, ты потерялся, — посочувствовал фермер. — Ты в Вермонте.
25
Что вы будете делать с горнолыжным курортом в летние месяцы? Наверняка тоже, что и хороший друг Градеца Краловца управляющий Гарри Хочмен попытаться изменить чертово место — ландшафт, рабочий персонал, номера, развлекательные заведения, бары, инфраструктуру. На горе Kinohaha (Оганквит для сломанной лодыжки), в отеле «Гостиницы счастливого часа» в Вермонте, например, в бесснежные месяцы проходят выступления летнего театра, художественные выставки, ряд конференций и совещаний. Тем не менее, доходы в конце лыжного сезона падают так резко, что большинство магазинов в Alpine Village, которые входят в состав курортной зоны просто закрываются, а их владельцы во время теплой погоды перебираются в другие места. На Kinohaha появился один из семи отелей, что размещались по всему миру «Гостиницы счастливого часа». Гарри Хочмен поселился в резиденции неподалеку — в замке, в этом случае за основу была взята швейцарская модель, но по желанию Гарри и Адель более великолепная и величественная. Горнолыжный центр не приносил круглогодичную прибыль и «сверлил» его задницу больше чем того требовалось. Но что ему было делать? Лишь взять горькое со сладким.
Градец в своем офисе на «Гордость Вотскоэка» глядел безнадежно на упрямого Диддамса и думал про себя: «Это безумная затея, но она может сработать, он станет своего рода некромантом, магом, Волшебником Вермонта. Как говорится: Не обращайте внимание на человека за занавеской» см. Волшебник из страны Оз).
Градец оказал некоторую услугу для Гарри Хочмена в прошлом, а Гарри предоставил тому квалифицированных мастеров для ремонта помещений посольства, что располагалось на борту корабля. Гарри был очень заинтересован во вступлении Вотскоэка в ООН. И вот когда доктор Зорн сделал Диддамсу инъекцию магического эликсира, Градец позвонил Гарри и напомнил о себе. Градец лишь однажды нанес визит своему другу в вермонтский замок. Он объяснил сложившуюся ситуацию:
— Мы взяли его и должны заставить говорить. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы это проникло в открытый доступ. Я не смею заявить моему начальству в Нови Гладе об утере реликвии, — Гарри сразу же выбросил такую идею из головы. — Мы будем давить на психику этого парня до победного конца! — прокричал он своим дребезжащим рыков в трубку.
Градец не получил прямых указаний, но ему подсказали хорошую идею.
— Хорошо, — ответил он.
Потребовалось немного времени для подготовки горы Kinohaha, чтобы она стала олицетворение идеализированного Вотскоэка. Первая часть шарады имела место быть в сарае на близлежащей покинутой ферме, которую «Гостиницы счастливого часа» приобрели в собственность некоторое время назад, но еще не превратили во что-нибудь полезное. Двое бывших студентов колледжа Вотскоэк, что в настоящее время обучались в Йельском университете, согласились играть солдат (в любом случае у одного из них драма была профильным предметом, не у того, которого Диддамс в итоге нокаутировал, тот другой был будущим экономистом). Двое мужчин из обслуживающего персонала замка Гарри Хочмена играли пленников/крепостных и делали это с убеждением, выработанным после многих репетиций. (Лишь толстый, одетый в форму собеседник, заговоривший по-английски с «солдатами» в присутствии Диддамса был единственным и настоящим военным, майором. Йхалмек Куур — военный атташе в посольстве Вотскоэк, которого удалось вытащить из Вашингтона, округ Колумбия. Он постоянно искал штурмовые транспортные средства и ракеты средней дальности).
Во второй фазе задействовали летний театр. Каждый знает, чтобы летний театр приносил прибыль, нужно дать публике три вещи: мюзиклы, мюзиклы и мюзиклы. Труппа Музыкального театра на горе Kinohaha состоящая из местных самородков обрадовалась неожиданному бонусу в виде скромной суммы наличных денег и согласилась участвовать в техническом фильме для корпорации «Счастливые часы» в их горнолыжном центре. Съемка проводилась в виде синема верите скрытыми камерами. (Полупрофессионалы из труппы закатывали глаза и удивлялись, что таким старым методом до сих пор пользовались даже в таком бездарном жанре как технический фильм). Костюмы из фильмов Seven Brides for Seven Brothers, Bryadoon, Annie Get Tour Gun, Finian's Rainbow, and Barnum поменяли на национальную одежду.