НЕ СТАВШАЯ ЖЕРТВОЙ
Шрифт:
– Только то, - отвечал мягким тоном Ковров, все более укрепляясь в посетившей затее, - что ты сейчас отправишься за своим «квадр-циклом», а я останусь здесь и попытаюсь выяснить, где скрывается этот «ублюдок». Пока мы с ним будем любезно, с помощью свинца, разговаривать, ты направишься прямиком в атаманский «ангар», где он прячет горючее. Как только у тебя все будет готово, ты мне ненавязчиво посигналишь. Я немедленно двинусь к тебе, и мы на одном транспорте покинем пределы деревни.
Девушка попробовала этому возразить:
– Но…
– Никаких но, - «блестя» своим глазами, и «зажигая»
– Ладно, - не по-женски, бесспорно, согласилась с чужим мнением девушка, - давай попробуем. Люблю тебя.
Так, приняв инструкции умудренного жизнью спецназовца, Вихрева, поцеловав любимого в щеку, отправилась за своей мота-техникой. Лишь-только она удалилась на пятьдесят метров, как услышали позади себя звуки боя. Траектории направления пуль были выбраны таковы, что они никак не смогли бы пересечь путь героини. Безошибочно зная эту особенность, Мария двигалась совершенно не нагибаясь. Чтобы ускорить процесс, она перемещалась легкой пробежкой.
Что же происходило у нее за спиной? Опытный боец спецподразделений, занял позицию так, чтобы в его видимость попало окно, расположенное, на одной стороне, с входной дверью крайнего дома, так, чтобы бежавшая к квадр-циклу девушка оказалась от него с правой руки. Таким образом он исключил возможность, попадания ее на линию перестрелки.
Как только она скрылась из виду, Иван, лежа на земле и прикрываясь стволом огромного дерева, стал производить одиночные выстрелы, обстреливая выбранную им ранее цель. Его догадки оказались достаточно верными, так как лишь-только посыпались разбитые стекла, изнутри дома короткими очередями стал вторить в ответ автомат его недруга.
Пока противоборствующие между собой стороны «поливали» друг друга свинцом, при том, не причиняя никакого существенного вреда, девушка добралась до полюбившегося ей снега-болото-хода. Она уже поняла, что враг засел в крайней избе, поэтому она могла подобраться к главным «сарайкам» без каких-либо затруднений, если, конечно, в лагере не остался еще кто-нибудь ею не учтенный. Однако, такая мысль казалась ей абсолютно абсурдной, ведь в первый раз атаман вообще оставлял одного, и только когда тот не справился, посчитал нужным, что охрану их деревни необходимо поручить двоим, и-то, наверное, так: на «всякий-пожарный» случай.
Заведя свою технику, она направилась прямиком к гаражу, хранившему, некогда, угнанную мота-технику, на которой она теперь уверенно восседала. Оказавшись на месте, Вихрева нашла две пустые алюминиевые канистры и открутила крышку на одной из огромных бочек. Как она и предполагала, там оказался бензин.
Наполнив обе емкости, девушка погрузила их на свой механический транспорт. Затем, соблюдая все правила совершенной предосторожности, она зашла в дом главаря и, уже свободно ориентируясь, и находясь, как у себя дома, направилась прямиком к кладовой, где находилось все вооружение банды. Она хотела пополнить боезапас, как для себя, так и для своего верного компаньона. Однако, ее ждало большое разочарование. Комната оказалась заперта на мощнейший засов, скрепленный амбарным
Она вышла из дома, села на свою «квадрику», заехала в лес, и как и было условлено, в промежуток, когда стихла стрельба (противникам нужно было перезаряжать свои автоматы), нажала на кнопку звукового сигнала. Ковров услышав обговоренный знак, снялся с позиции и припустился бежать на услышанный звук, прикрываясь деревьями.
Глава XIII. Отчаянное бегство
В то же самое время, как Иван услышал условленный знак, в доме у осажденного бандита, голосом Борисова, гневно тараторила рация:
– «Бутер», на связь. Прием.
Атаман, остановившись в двух километрах от поселения, чтобы случайно не попасть под огонь своего же стрелка, несколько раз уже пытался связаться с ним по радиопередатчику. Однако, отстреливающийся «защитник» их общего стойбища, из-за треска автоматов, ничего не слышал. Когда у него израсходовался боекомплект, и он стал заполнять патронами очередной магазин, уже начинающий терять терпение грозный главарь все-таки, с пятого раза, смог до него докричаться.
Услышав призыв своего «командира», бандит тут же схватил передатчик и сразу ответил:
– На приеме.
– Ты чего, умер что ли!?
– не скрывая ярости, прокричал Борисов в свое передающее голос устройство.
– Нет, Виктор Палыч, - немного смутившись, спокойно ответил «Бутер», - просто я отстреливался и не слышал ваш вызов.
Это настолько было похоже на правду, что предводитель не нашелся, что возразить, и, понизив свой тон, отдал дальнейшее указание:
– Стрельбу прекратить. Мы на подходе. Где они?
– Один, точно, напротив меня, - доложил «боец», прикидывая в уме откуда велся огонь, - с левой стороны поселения. А второй, как мне кажется, где-то сзади, так-как я слышал со спины звуковой сигнал «мотика».
– Ясно. Держись, мы идем. И не вздумай стрелять, - еще раз напомнил свое предостережение разбойничий «полководец».
Убедившись, что его поняли правильно, и стрельба прекратилась, Борисов дал команду двигаться дальше. Проезжая этот короткий путь, бандит не услышал больше ни звука, похожего на стрельбу, и невольно задался интересным вопросом, переходящим затем в размышления: «А почему эти-то «мрази» «молчат»? Наверное они захватили один из наших радиопередатчиков и слушают о чем мы сейчас говорим. Но, с другой стороны, когда я инструктировал первый раз «Бутера» и сказал, что мы рядом, и вот-вот будем на месте, они повели себя как-то странно и ввязались в затяжной бой. Все это как-то между собою не вяжется»?
Пока главарь банды пытался разрешить волновавшую его непростую задачу, наши герои, усевшись на один снега-болото-ход, стали лесом огибать ненавистное им поселение. Беглецам необходимо было продвинуться к передней части деревни, откуда они заезжали, когда девушку, и ее сутенера, привезли сюда в первый раз. Они легко нашли это место и по имевшимся четким отпечаткам гусеничного тягача выбрали направленье движения.
Закончить свои размышления Виктор Павлович не успел, так как лес внезапно закончился, и они въехали в пределы своего дорогого им лагеря, как раз в тот момент, когда с другой стороны от него отъезжали Иван и его любимая Марья.