Не та девушка
Шрифт:
Не то, чтобы я увлекалась сказками в свои зрелые, мудрые двадцать лет… И не совсем понятно, почему книгу сказок мне вручают сейчас, а не в детские годы. Но, с другой стороны, эти сказки выбраны моим отцом, которого я по-настоящему любила. Поэтому обязательно прочту их от и до, чтобы почтить его память… А сразу после этого возьмусь за по-настоящему интересное: базовый анатомический атлас знахарей и целителей.
Мама, конечно же, обнаружит меня с книжкой в саду и снова начнет подтрунивать. Мол, ни один мужчина не захочет себе жену, образованнее,
Внезапно в голове проносится череда последних событий, и я подскакиваю на печке, как ледяной водой облитая. Сна ни в одном глазу!
Меня тревожат мысли о спрятанной в собственной спальне маме, об отравленной сводной сестре, о потраченных мною лекарственных запасах Ингвер. Но больше всего меня волнует ситуация с Хродгейром.
Захочет ли он остаться здесь после вчерашнего?
А если и захочет… Как сообщить помягче о том, что ему предстоит сыграть роль моего жениха? Что-то мне подсказывает, он не готов изображать того, кем не является, в угоду вышестоящим.
К тому же, после того, как я упала на его губы, мои слова будут выглядеть слишком подозрительно. Как будто заманиваю его на должность жениха всеми способами. Даже обольщением не брезгую. Стыдоба!
От воспоминания о вчерашнем инциденте снова начинают гореть губы. Почему именно в тот момент с координацией возникли трудности? И почему мое падение произошло по такой странной траектории?
В очередной раз связываю эту нестыковку со вчерашней усталостью и перевозбужденным воображением.
Хорошо, что сегодня я отлично выспалась. Надеюсь, конфузов с равновесием больше не случится ни у меня, ни у окружающих.
И кстати об окружающих и конфузах…
В течении последних двух дней Ингвер не раз навещал старший кузнец с красноречивым именем Страшный Угги.
Замечая меня в кухне, он забавно смущался. Морщил массивный лоб, ерзал огромными нижними клыками по по верхней губе и на ходу придумывал повод, по которому якобы зашел.
В четвертый его визит я наконец сообразила, что своим пребыванием на кухне комкаю кухарке личную жизнь и решила больше не злоупотреблять ее гостеприимством.
Таким образом, передо мной встал ребром жилищный вопрос.
После завтрака вооружаюсь ведром воды, щеткой, тряпками и отправляюсь отмывать свою комнату. Всего лишь пару часов спустя моя чердачная комнатушка выглядит уютной и вполне пригодной для жилья.
Здесь есть стол, стул, кровать и шкаф. Еще пара подсвечников и запас свечей, чтобы не куковать в темноте. Большего мне и не надо.
Переношу сюда свои немногочисленные пожитки из кухни. Расставляю их в шкаф и, довольная, осматриваю крошечное помещение.
Здесь я точно никому не помешаю. В чердачном пространстве, по соседству с комнатой хранится всякая сушеная снедь: рыба, грибы, травы. Кроме Ингвер сюда обычно никто не заходит. Остальных пугает вероятность встретить
Забавно… Они так и не догадались, что миф про летучих кровососов придумали мы с Ингвер, чтобы место оставалось уединенным.
После уборки я еще долго сижу на кровати, скрестив ноги. Настраиваюсь на следующий по плану шаг: посещение мамы.
Ее совместная с мужем спальня расположена на втором этаже, буквально в шаге от его личного кабинета. Я не знаю, чем сейчас занимается отчим и в каком настроении пребывает, но уверена в одном: встреча с ним не сулит мне ничего хорошего.
Потому и крадусь туда, как в логово оборотня: замирая от ужаса, потея от каждого шороха и пугаясь собственной тени.
Проскользнув до спальни никем не замеченная, останавливаюсь перед огромной дверью. Набираюсь мужества, чтобы постучаться.
А вдруг на мой стук выйдет сир Фрёд и выльет на меня ушат дурного настроения? Выгонит отсюда несолоно хлебавши, заявит, что негоже тревожить маму…
Или того хуже. Вдруг я увижу, что маме требуется срочная помощь, а он не даст ей помочь?
Пока борюсь с собственными страхами, рассматриваю золотом выгравированную надпись на латинском: «Amor non est medicabilis herbis» Нет лекарства от любви. Эту надпись мама велела выжечь над дверью в спальню после их свадьбы.
Мне теперь кажется, что в этих словах заключается истинная причина ее недуга.
Жизнь рядом с сиром Фрёдом не может не сказаться на здоровье. Он как будто отравляет воздух своим ядовитым присутствием. Если не на физическом уровне, то как минимум на душевном.
Я так боюсь отчима, что решаюсь на постыдный шаг. Прижимаюсь к дверному проему ухом и вслушиваюсь в происходящее за толстыми досками. Если различу его ледяные интонации или размеренную, тяжелую поступь, ни за что не постучусь! Тихонечко уберусь восвояси и подкараулю момент, когда его в спальне будет.
Вдруг улавливаю за дверью какой-то подозрительный звук, напоминающий тихие, осторожные постукивания по стене. Зачем отчиму обстукивать свои стены? Он окончательно спятил?
Меня пронзает ужасная мысль. А если это мама, обессиленная болезнью, стучит по стене, умоляя помочь? Вдруг ей необходима срочная помощь врача? Прямо сейчас, без всяких проволочек? В спальне хозяев над кроватью есть шнур, ведущий в комнату слуг. Дернешь за шнур — и служанки обязаны прибежать…
Но что, если шнур порвался? Или служанки ушли справить нужду?
Что делать — больше не сомневаюсь.
Толкаю дверь, вваливаюсь внутрь и застываю на пороге, в шоке от увиденного.
Окно в спальной настежь открыто. В его широком проеме мелькает мужской силуэт. Некто темный и сильный, ловко перемахнув через подоконник, выпрыгивает на улицу.
С ума сошел? Разобьется же!
На секунду замираю в замешательстве.
Затем кидаюсь к окну и высовываюсь наружу. Как ни напрягаю глаза, нигде не могу разглядеть тела с переломанными костями.