Не так, как кажется

robix

– Я не хотел, чтобы он обнаружил это сам. Мне казалось, что моя искренность сможет укрепить наши отношения, - вздохнул блондин.
– Я понимаю, что ошибся, но теперь уже этого не исправишь, - добавил он и, повернувшись к своему двойнику, спросил: - Что думаешь?

– Я думаю, что ты правильно сделал, что рассказал ему, но тебе не стоило говорить о том, что Нотт всегда будет занимать особенный уголок в твоем сердце. Знаешь ли, плохие новости лучше не вываливать все сразу.

В это время в больничном крыле Гарри обдумывал слова Снейпа. Профессор не сказал ничего сверхъестественного,

но брюнет все равно не мог перестать думать об этом. Он понимал, что у Нотта нет шансов, что Малфой вполне определенно высказался на этот счет и Гарри верил ему. Он слишком сильно любил его, чтобы не верить. «Конечно, они были вместе два года, и слишком многое разделили на двоих, и Нотт навсегда останется частью его жизни, - убеждал сам себя Поттер, стараясь успокоиться.
– Но мы настолько разные, что глупо было бы сравнивать».

– Очнись скорее, Драко, ты так мне нужен, - прошептал он, оборачиваясь к Малфою и замечая краем глаза сидящего в тени рядом с кроватью человека, который нежно сжимал в своей руке безжизненную руку слизеринца.
– Кто здесь?

– Заткнись, Поттер, - прошипел неизвестный.

Гарри тут же узнал интонации тихого голоса и, стараясь не выдать раздражения, при виде фигуры в изголовье кровати с любовью перебиравшей пальцы Драко, спросил:

– Когда ты пришел, Нотт?

– Я что, должен спрашивать твоего разрешения?
– огрызнулся тот.

Гарри мысленно сосчитал до пяти и потом обронил: - Я этого не говорил.

– Вот и прекрасно, а теперь вали по своим делам. У меня нет желания видеть твою рожу всякий раз, когда я спускаюсь в больничное крыло, чтобы увидеть своего парня.

Гриффиндорцу показалось, что ему в грудь вонзился раскаленный клинок. Волна ненависти вперемешку с бешеной ревностью накатила на него и заставила выпалить: - Он больше не твой парень.

– Ты откуда знаешь?
– рявкнул Нотт, испепеляя его взглядом.

– Драко сказал.

– Дааа? И давно вы настолько подружились?

– С тех пор как вы расстались, - сухо бросил гриффиндорец.

– Да как ты смеешь, ублюдок?! Он никогда не связался бы с таким как ты. Вы слишком разные.

– А никто не говорил тебе, что противоположности притягиваются?

– Поттер, держись от него подальше, а то пожалеешь!
– с угрозой произнес Нотт, поднимаясь.
– Драко любит меня, а не гриффиндорского любителя грязнокровок.

– Нужно выяснить мнение Драко на этот счет.

– Нечего тут выяснять, я и так это знаю. Он ненавидит тебя. И если в какой-то момент, тебе показалось, что он к тебе что-то испытывает, то это могло быть только потому, что ты мог ему быть в чем-то полезен. Заруби себе на носу, шрамоголовый, он тебя просто использовал!
– выкрикнул Нотт и, не добавив не слова, исчез также неожиданно, как и появился.

Глава 26. Нечаянная передозировка.

– Что еще тебе нужно?

– Прояснить пару моментов.

– Мы уже все выяснили, - решительно ответил юноша, направляясь к выходу из Большого зала.

– А, по-моему, нет, - возразил собеседник, хватая его за руку.

– Не смей ко мне прикасаться, - прошипел блондин, вырываясь из захвата.

– Стой, я

с тобой разговариваю.

– Да мне плевать. Мне есть, чем заняться, вместо того, чтобы выслушивать от тебя всякий бред.

– Нравится тебе или нет, но между мной и им кое-что было, и даже если ты не придаешь этому значения, он все равно будет об этом помнить.

– Это всего лишь секс на одну ночь, - холодно парировал блондин, в глубине души снова ощущая боль.

– Это было больше, чем просто секс, и ты это знаешь, - продолжал настаивать Нотт.

– Мне все равно, что ты думаешь. Он не любит тебя и твоим больше никогда не будет.

– Я его не искал. Он сам пришел ко мне. Одно это должно было дать тебе понять, что ты больше не единственный в его сердце.

В возникшей тишине Драко про себя считал до десяти, стараясь успокоиться. Он понимал, что Нотт специально провоцирует его, но даже сама мысль о том, что его Гарри может испытывать какие-либо чувства к этому отвратительному, чванливому, мерзкому куску дерьма, заставляла болеть сердце.

«Это безумие», - подумал Драко, вспоминая своего Гарри (оставшегося в своей спальне с Блейзом и другим Малфоем), в которого он был безумно и страстно влюблен, и которому он никогда-никогда не позволит уйти, чтобы еще раз оказаться в объятиях этого психа.

– Что, Малфой, онемел? Правда глаза колет?
– удовлетворенно заключил Нотт.

– Почему ты так упорно стремишься встать между нами? Почему не оставишь нас в покое?
– спросил Драко, вспоминая слова Дамблдора, к которому он только что заходил, чтобы рассказать о том, что случилось с чужим Поттером. Директор предположил, что для чего-то было, видимо, нужно, чтобы Поттер ушел, а Малфой остался.

Теодор, казалось, ждал этого вопроса: - Потому что я хочу получить то, что было мне обещано.

– Ничего из того, что было сказано тебе той ночью, не было правдой. Как ты не понимаешь: Гарри был не в себе!

– Конечно, не в себе, он ведь был во мне. И поверь, ему это очень даже нравилось.

Драко вздрогнул, но сдержался, убеждая себя, что перед ним взрослый человек, а не ребенок, у которого отняли игрушку, и сказал: - Мне очень жаль, что Гарри использовал тебя, чтобы спустить пар. И он был не прав, обещая тебе что-то, чего никогда бы не сделал, потому что он любит меня, а ты был лишь средством забыть на несколько часов о том, что его беспокоило.

– Побереги свое сочувствие для себя, Малфой, потому что ты прекрасно знаешь, что он легко променял три года отношений с тобой на ночь здорового секса со мной. Ты можешь, думать, что он сделал это в расстроенных чувствах, но мне так не показалось, когда он стонал под моими ласками, и двигался во мне, стремясь к наслаждению. Даже если ты не хочешь признавать это, но рано или поздно все повторится. Гарри - эгоист до мозга костей, сначала он думает о себе, а потом обо всем остальном. Вы слишком разные, чтобы быть вместе. И знай, что когда в следующий раз он бросит тебя, я буду рядом, я приму его и больше не отпущу, - в бешенстве выпалил Нотт, к концу фразы сорвавшись на крик, и не добавив больше ни слова, выскочил из Большого зала, оставив блондина, переваривать услышанное.