Не тихий Тихий океан
Шрифт:
Марсовых загнали на клотики, но они и оттуда ничего не увидели. Объяснить, чем вызван этот подозрительный взрыв, так и не смогли. На шальной снаряд было совсем не похоже. По своей мощи это был даже не двенадцатидюймовый «чемодан», а целый «чемоданище»! Да и откуда ему прилететь?! Выстрела пославшей его пушки никто не слышал. Хоть какой-то посудины, претендующей на авторство, в ближайшей округе не просматривалось.
С видневшейся на севере горы Моунт в ответ на запрос сообщили, что никаких чужих кораблей за весь день поблизости не наблюдали, хотя пролив с нее просматривался на всю ширину. Телеграфное сообщение с Хакотдате исправно. Согласно полученной четверть часа назад сводке оттуда, конвой уже почти достиг залива. С ним все благополучно. Но этот взрыв уже не первый.
Судя по тому, что периодически бабахает уже более двух часов, в проливе что-то происходит. Потеряно одно из дозорных судов. С берега видели очень большой всплеск или даже сразу два, вставших рядом у его борта, после чего оно быстро затонуло. Спасти никого не успели.
Однако в штабе Небогатова эту версию сразу отмели. Погода явно не та. Скорее мины посрывало. Может, даже и наши. Гибель сторожевика это вполне объясняло. Но самоподрывы?! С мостика «Николая» зачастил прожектор, передавая приказ для передачи в Хакотдате: «Патрулирование продолжить! Усилить бдительность, искать сорванные с якорей мины! Ходить зигзагом!»
На отряде пробили «отражение атаки», начав также выписывать бессистемные коордонаты влево и вправо. Но общую тревогу вскоре отменили. Вместо этого выделили по дежурному плутонгу на каждом борту, сменяемому через час, да поменяли, а после удвоили вахты на марсах. Заодно выставили команды стрелков с винтовками на баке «Амура», «Николая» и «Нахимова». Пытались предусмотреть все, не понимая еще, чего именно следует опасаться.
Оставшиеся немногие часы, пока сцепка вспомогательных крейсеров доползла до гавани Хакотдате, ставшей уже родной, растянулись на целую вечность. Лишь на закате, получив телеграмму с «Урала» о достижении им и его подопечными прохода в бонах, «Николай» и «Нахимов» развернулись на северо-запад и полным ходом, все так же на зигзаге ушли в пролив под свой берег.
Попыток преследования отмечено не было, но еще один раз громыхнуло где-то слева в отдалении. Гору Хакотдатеяма увидели издалека, поскольку прожекторы на ее вершине практически не гасли и активно шарили по поверхности воды. Подозрительные взрывы никому не давали покоя и там.
Переданный фонарем личный позывной начальника морских сил пролива Цугару на форте приняли сразу, отмигав «добро» на вход в фарватер. Навстречу высыпала целая толпа местных эрзац-сторожевиков, постоянно стряхивавших волны с палуб. Несмотря на изрядную болтанку, они разбежались широким поисковым веером, буквально обнюхивая все вокруг своими слабосильными прожекторами.
На батареях и кораблях ждали нападения. Момент был подходящий. Большие, тяжелые туши едва ползут, втягиваясь в проход. Их заливает светом, а вокруг сгустилась тьма, едва протыкаемая дрожащими, тонкими тусклыми лучиками! Но ничего так и не последовало. Еще до полуночи миновали проход в бонах и заграждениях и вошли в залив, совсем скоро встав на бочки в глубоководной внешней части гавани порта.
Глава 8
Неожиданным появлением едва ползущего русского отряда в зоне видимости своих береговых постов, еще задолго до достижения им залива Хакотдате, японцы воспользовались в полной мере. Хотя «спустить с поводка» многочисленные миноносцы, так кстати оказавшиеся именно сейчас под рукой, в этот раз не позволил прямой приказ из Токио, они сделали все, чтобы воды пролива Цугару стали смертельно опасными для плавания по другой причине.
Минные силы Цугару подняли по тревоге рано утром 17 октября. Это всех взбудоражило. Командовавший ими капитан первого ранга Ноаки после нескольких весьма болезненных стычек еще в самые первые недели после прихода русских предпочитал исключительно скрытные ночные действия, а сейчас впереди был весь световой день.
Но только что назначенный командующим морским районом Оминато вице-адмирал Мочихара [14] был непреклонен. Он получил прямой приказ из главной квартиры о применении плавающих мин Макамура [15] . Из-за этого даже отменили планировавшееся нападение миноносцев и вспомогательных крейсеров, чье сосредоточение для удара почти закончили, на гавань порта Хакотдате и русские корабли в проливе.
14
В реальной истории военно-морской район Оминато (5-й морской округ) со штабом в Муроране был образован в 1886 году. 12.06.1895 штаб-квартиру перенесли в более защищенный порт Оминато, расположенный в заливе Муцу. Весной 1900 года там начаты работы по созданию пункта базирования кораблей. К августу 1902 года построили мастерские, казармы и административные здания, а с осени следующего года в Оминато базировались 4 миноносца. Имелся плавучий док. Но как военно-морской район он оставался лишь на бумаге, находясь в прямом подчинении района Йокосука, по причине недостаточного финансирования. Только после Русско-японской войны, когда встал вопрос о необходимости блокирования пролива Цугару и обеспечения снабжения новой провинции Карафуто (Южный Сахалин), он начал развиваться по-настоящему. В декабре 1905 года назначен первый командующий военно-морским районом Оминато барон вице-адмирал Мочихара Хейдзи. В нашем случае, по понятным причинам, события развивались быстрее, соответственно, и это назначение произошло чуть раньше.
15
Специальные плавающие мины Макамура представляли собой связку из четырех буйков-поплавков, окрашенных в покровительственный цвет и плохо различимых на водной поверхности, шарнирно соединенных кусками троса длиной по 100 метров. К ним подвешивались снизу цилиндроконические боевые части, имевшие небольшую отрицательную плавучесть. В боевом положении они находились ниже уровня воды на глубине до 16 футов (чуть меньше 5 метров). Глубина регулировалась. Подготовка к постановке требовала 3–6 минут. Такая форма зарядных отделений выбрана исходя из практических опытов. Первые плавающие мины этого типа были переделками из обычных сфероконических якорных. Но они оказались неудобны при постановке и требовали специального, достаточно громоздкого оборудования (деревянная рама с катками). Эти же просто укладывались на наклонной деревянной площадке в корме миноносца, истребителя либо любого другого судна, удерживаясь от скатывания небольшим откидным бортиком. При постановке бортик откидывался, а первая секция мины просто скатывалась с площадки шестом-толкателем. Уже в воде, она работала как плавучий якорь, сдергивая все остальные в связке, разматываясь на всю длину. В итоге получалось 400 метров (более двух кабельтовых) непреодолимого для любого судна водного пространства, расположенного поперек его курса. Уткнувшись в такую гирлянду носом, корабль, продолжая движение, неминуемо притягивал к бортам ближайшие мины, срабатывавшие от удара об обшивку. Истребитель мог брать две связки, миноносец типа «Циклон» – одну. Оборудовали подобным образом почти все истребители и миноносцы первого класса. Захваченный в Чифу «Решительный» («Акацуки») в виде исключения мог принимать шесть связок по четыре мины. В цусимском бою мины Макамура были на 4-м отряде истребителей и на 10-м и 11-м отрядах миноносцев. Согласно японским отчетам о бое, миноносцы из 10-го отряда № 39 и № 41 атаковали кого-то около половины десятого вечера, но безрезультатно. А около половины третьего ночи три истребителя 4-го отряда вывалили мины на пути «Наварина», опознанного как корабль типа «Сисой Великий». Эта атака имела успех и привела к гибели корабля. Однако в целом этот вид оружия признали неудачным, и более он не применялся.
В соответствии с приказом из Токио все, что было можно, немедленно следовало выводить на постановку плавучего заграждения. К такому повороту дела тщательно готовились всю вторую половину зимы и весну. Но сейчас условия принципиально отличались от заложенных в планы применения этого секретного оружия. К тому же за тревожные летние месяцы навык оказался подзабыт, затерт выполнением многих других, порою весьма неожиданных задач. Однако шансы на успех все же были.
Русские заграждения, выставленные в проливе Таиродате и на подходах к нему со стороны Цугару, уже обнаружили и аккуратно огородили или вытралили, так что угрозы они не представляли. Где-то их выдали мотавшиеся на волнах минные салазки, попавшиеся на глаза рыбакам следующим утром после постановки, где-то всплывшие мины, оборвавшие свой трос. Наиболее используемые маршруты продолжали регулярно проверять, но мин больше не находили. Последний месяц плавание в пределах залива Муцу считалось достаточно безопасным не только ночью, но и днем тоже. А вот в самом проливе…
Обнадеживало, что державшаяся над водой дымка позволяла скрыть действия небольших кораблей от береговых наблюдателей. А сторожевиков у русских мало, и они в это время будут обеспечивать встречу своих главных сил, так что рискнуть стоило. Все понимали, что предоставленный шанс может оказаться единственным, и упускать его никак нельзя. К предстоящей вылазке привлекли абсолютно все, что смогли мобилизовать в столь сжатые сроки. И из арсеналов выгребли тоже все.
Для увеличения вероятности подрывов и максимального использования эффекта внезапности от применения нового оружия Наоки решил отказаться от постановки ложных заграждений. Благодаря этому появлялась возможность почти в полтора раза увеличить число используемых одновременно настоящих минных гирлянд.
Он был уверен, что с узкой полосы больших глубин русские, как обычно, не свернут. Потому нет потребности принуждать их сбиваться в кучу ложными минами. А наблюдение за минзагами в момент формирования заграждения с сигнальных постов противника на мысе Шираками не скажется на эффективности применения дрейфующего заграждения.
Понять, чем заняты полтора десятка не самых крупных судов, наблюдая издалека, да еще в такую погоду, практически невозможно. А связать это со своей эскадрой, в этот момент еще только входящей в пролив, причем с противоположного его конца, то есть миль на сто восточнее, тем более.
К намеченному времени отряд скрытно занял исходные позиции у мыса Таппи. Там пришлось ждать почти час, пока сообщили, что противник миновал входные рубежи. Только тогда наконец началось минирование. Боги явно благоволили сынам Ямато. Занятый русскими берег едва угадывался за пеленой начавшегося дождя. Никаких признаков тревоги там не видели.
Спокойно выйдя в назначенный район, «Карасаки-мару» и «Канзаки-мару» вместе со всей своей свитой приступили к работе. Но совсем скоро с поста на мысе Таппи начал мигать гелиограф. Передали, что русские броненосцы в пролив не пошли и маневрируют сейчас южнее мыса Есамазаки. К этому времени минзаги успели вывалить две линии по четырнадцать-пятнадцать связок. То есть скинули большую часть «икры». Формирование заграждения сразу прекратили, так как для главных целей, броненосцев, на их теперешней позиции угрозы оно почти не представляло.