Не тихий Тихий океан
Шрифт:
Но больше всего огорчило качество изготовления главных механизмов. Еще только добравшись до Тихого океана, причем значительную часть пути преодолев на буксире, все четыре «украинца» уже нуждались в замене белого металла в подшипниках машин! Его качество оказалось весьма низким. Если бы не помощь прикомандированных специалистов из морского арсенала Циндао, изыскавших все необходимое в бездонных недрах своей «Фениции», решить эту проблему силами ремонтных мощностей одной только третьей эскадры не удалось бы никак.
Параллельно с восстановлением механизмов занимались улучшением мореходных качеств. Вариантов имелось немного, так что мудрить не стали. Укладка двадцати тонн дополнительного твердого балласта и снятие всех четырех пушек в 57 миллиметров исправили ситуацию [36] . Теперь они довольно уверенно чувствовали себя на океанской зыби. Трехтрубные эсминцы составили пятый минный отряд эскадры. Его возглавил капитан второго ранга Рощаковский, командир «Украины».
Уже на пути к Порт-Ллойду после завершения ремонта он предложил установить на его эсминцах по четвертому 75-миллиметровому орудию, сразу за кормовым мостиком, перенеся шлюпки на места снятых мелких пушек. Недостающие орудия предлагал снять со вспомогательных крейсеров при встрече, а пока подготовить подкрепления для них. Благо плавмастерская «Либава» на переходе работой была не перегружена. Проект одобрили, а после и реализовали, получив самые мощные эсминцы с четырьмя стволами по три дюйма в бортовом залпе и одним двухтрубным минным аппаратом между второй и третьей трубами.
36
В реальной истории миноносцы типа «Украина» имели точно те же проблемы после постройки. И решались они точно так же.
Вопреки ожиданиям переход до островов Бонин новых проблем не выявил. Механизмы минных крейсеров во всех режимах работали без нареканий. Корпуса хорошо держались на волне. Все корабли четвертого и пятого минных отрядов на проведенных уже на Титидзиме испытаниях уверенно выдали 24–25 узлов.
Черноморцы во время «большой немецкой стоянки» довооружили до общих стандартов. Точнее говоря, касаемо главного калибра лишь подготовили все для этого. Они, как их балтийские собратья, лишились носовых минных аппаратов, что в сочетании с предстоящим размещением трех 75-миллиметровых пушек плотной группой на довольно просторном юте должно было несколько улучшить всхожесть на волну. А установка пары 57-миллиметровых стволов побортно на расширенной площадке над боевой рубкой уменьшило их заливание.
Из всех миноносцев только «Абрек» ограничился профилактикой машин и котлов. Никаких переделок на нем не проводилось. Полный ход всех пяти старых минных крейсеров, сведенных в третий минный отряд под командованием капитана второго ранга Хомутова, даже после ремонта не превышал 17–18 узлов, но зато по дальности плавания они намного превосходили своих более молодых сородичей. Флагманом отряда стал «Абрек».
Учитывая столь грандиозные объемы, не было ничего удивительного, что ремонт занял гораздо больше времени, чем планировалось. К тому же многое пришлось заказывать дополнительно, из-за чего он растянулся почти на шесть недель. Еще в середине этого срока все четыре трофея с Бикини полностью опустели. Поскольку все время требовалось что-либо подвозить, их привлекли к снабжению. Но людей для комплектования их команд у Дубасова не было, да и потребности в этих судах не ощущалось. Своих вполне хватало. А с союзниками предстояло рассчитываться. Поэтому пароходы, недолго думая, вообще передали немцам в качестве частичной оплаты за хлопоты. Их вполне устроил такой безналичный расчет. Все же четыре достаточно новых океанских судна под ногами не валяются. Тем более на самом краю земли.
Все эти бесконечно долгие шесть недель под палящим экваториальным солнцем работали круглосуточно в три смены без выходных, наравне – и русские, и немцы. Кроме того, на тяжелых работах, как на берегу, так и на кораблях, широко использовался практически рабский труд аборигенов.
И днем и ночью креолы, гораздо легче переносившие такую жару, перегружали уголь, припасы, строили навесы, хижины и еще что-то временное на берегу. Их чудный говор, состоявший из смеси куана, унзердойча и пиджина для русских, даже владевших немецким языком, сначала был совершенно непонятен. Но довольно скоро нашлись полиглоты, бойко общавшиеся с местными.
Казалось, что их подобное положение вообще не угнетало. В принципе, в этих краях такое считалось вполне нормальным. Только приезжим бросалось в глаза, и то не всем. Возможно, как раз по этой причине столица Германской Новой Гвинеи располагалась в Хербертсхёэ, а не в портовом Симпсонгафене, где грубой черновой работы, а соответственно, и «человеческой грязи», было несравненно больше.
Еще с конца прошлого века германские компании скупали у американцев и испанцев острова и целые архипелаги, заодно с монопольным правом вывозить, продавать и сдавать в аренду другим европейским плантаторам коренных жителей для любых работ. Впрочем, схожим образом действовали все европейцы, от купцов до плантаторов, с самого начала освоения островов. По степени изуверства они далеко превосходили местных дикарей, вот только людоедством не промышляли.
Русские на подобные проявления «бремени белого человека» смотрели косо, но не встревали, придерживаясь поговорки: «У каждой стряпки свои порядки». Тем более что изменить что-либо не могли. Со своими бы бедами хоть как-то разобраться. Единственное, что удавалось, это оказывать всемерную медицинскую помощь всем нуждавшимся, да еще особо сердобольные матросы подкармливали, обеспечивая постоянный приварок к их котлу со своего стола.
По мере разгребания вороха накопившихся технических проблем вспомнили и об учебе. Начали, как водится, с сигнальных вахт, тренируя их сначала на стоянке обменом сигналами, постепенно дойдя и до шлюпочных битв, что неизменно вызывало огромный ажиотаж у всего населения бухты. Исходя из технических возможностей, но явно слишком редко, в том числе и из-за высокой занятости экипажей, проводили артиллерийские учения, стволиковые стрельбы и тренировки по борьбе за живучесть.
Регулярно курсировавший между гаванью Зеадлер и Симпсонхафеном пароходик «Северогерманского Ллойда» «Суробайя» доставлял все необходимое. Через него же поддерживалось сообщение с Большой землей без использования радио. О неожиданной задержке отправили телеграмму, но пока она с соблюдением множества секретных процедур преодолевала все инстанции, Тихоокеанский флот уже покинул российские воды, и связи с ним не было.
Рано утром 16 октября из Гонконга прибыл пароход «Виллихед» компании «Блом унд Фосс», зафрахтованный Адмираль-штабом для срочной доставки необходимых материалов по дополнительному списку. С ним получили почту из дома, чему очень обрадовались. Газеты, относительно свежие, привозили и раньше, а вот писем не получали уже давно. По этому поводу даже объявили выходной день.
Но и в газетах в этот раз оказалось немало занятного! В штабе Дубасова такой периодикой очень заинтересовались. Сразу в нескольких с первого взгляда бросалась в глаза большая карта Тихого океана, очевидно, кочевавшая из издания в издание. Она была почти сплошь испещрена крохотными значками в виде молний.
Как явствовало из статей, так обозначались точки, где какое-либо из торговых судов имело встречу с русскими вспомогательными крейсерами в течение последних двух недель. И это только те, что успели сообщить об этом по радио. В последнее время появились еще и аналогичные донесения торговых агентов сразу из нескольких портов восточного побережья Великого океана. По заверениям авторов многочисленных опусов, межконтинентальные телеграфные линии буквально раскалились от тревожных сообщений. И их количество только увеличивается.
Учитывая, что на схеме гуще всего «искрило» вдоль побережья обеих Америк, предположили, что это местные репортеры в погоне за тиражом чего-то приврали. Считалось, что так далеко забраться наши вряд ли могли. Но по мере обобщения материалов установили: началось все еще в первых числах месяца с сообщения о каком-то английском судне с грузом селитры для Японии, потопленном русскими недалеко от Вальпараисо. Все прочие сигналы также подтверждены документально и принадлежат реальным судам, значащимся в списках Ллойда.