Не то место, не то время
Шрифт:
Ромка ушел пополнять запасы в кладовку, оставив меня за старшего. Элька во всю охмуряла клиента. Глаза слипались. Хотелось приблизить время закрытия, но оставалось лишь ждать. Я вытащила из-под стойки свои переводы и попыталась сосредоточиться на них. Когда же мне это удалось, от углового столика отлепился мужчина и уселся напротив меня. Скрыв досаду, я убрала папку обратно и натянула дежурную улыбку. Отвратный запах его одеколона забил легкие.
Чувствуя липкий взгляд на своей спине, я смешала ему коктейль. Но вопреки моим надеждам он не отправился восвояси, к компании мужчин и легкодоступных женщин. На вид ему было
–Знаешь, существуют куда более легкие и приятные способы заработать деньги… С твоим бюстом и ногами просто преступление торчать здесь…
–Не интересуюсь.
–Ты ведь не выслушала мое предложение…
Заставить его молчать я не могла. Он вещал тихим голосочком, а я пыталась присмирить себя. Вышло не очень. Перед глазами замельтешили черные точки. Кровь забилась в висках. Вечные предвестники беды.
То, что произошло дальше уже не подчинялось моей воле. Схватив нож, я не дрогнувшей рукой, молниеносным движением вонзила его в руку сутенера. Вернее, лезвие прошло аккурат меж его пальцев, не поранив кожу и пробив насквозь толстый ежедневник. В ужасе он отшатнулся от меня, едва не уронив тяжелый табурет. Его лицо покрыли жирные пятна пота. Губы задрожали от страха, глаза едва ли не повылезали из орбит. Я наблюдала за ним без всяких эмоций, точно зная, что в следующий раз не промахнусь.
Заикаясь от страха, он прошипел:
–С-с-с-ука, бе-бе-бешенная с-с-сука…
И ломанулся к выходу, будто бы его кто-то собирался догонять. Когда он был уже на улице, я крикнула:
–Эй!
Инстинктивно обернувшись, он остановился на миг. Я же, выдернув нож, швырнула в него ежедневник. Усмехнулась презрительно:
–Забыл.
Дверь с грохотом захлопнулась. Все посетители разом смолкли, обратив свой взор на меня. Гнетущую тишину нарушала лишь музыка. В этот момент вернулся Ромка. Недоумение на его лице показалось мне забавным.
–Теперь за старшего ты. Я подышу.
Вырвавшись на улицу, я прислонилась к шершавой стене. Холод обжигал тело, ныли ребра. Я прикрыла глаза. Ярость отступила так же быстро, как настигла меня.
Из бара вышла Настя. Принесла мне мою куртку. Прислонившись, как и я, к стене с явным удовольствием затянулась. Мы таращились на свет фонаря, чьи круги на асфальте казались особенно яркими в окружающей тьме.
–Не обращай внимания. Петюня ко всем новеньким подкатывает, свежую кровь ищет. А ты и правда, так хороша, что… В общем, он скот. Не стоит даже думать об этом.
–Я видела его здесь и раньше.
–Некоторые гости Инессы любят девочек. Кто-то даже мальчиков. Петюня поставит любой товар и приберет, если кто напачкал.
–Ценный кадр.
–А то… Ирка, кстати, раньше его «бабочкой» была. Теперь зазналась. Еще недавно задирала подол, теперь подбородок.
Нельзя сказать, что услышанное удивило. Но все же некоторое время на осмысление понадобилось.
–Если решила стать честной
–За нее Кузьма решил, – хмыкнула Настя. – Не любит делиться, а без присмотра оставить не решается.
–Муж Инессы?! – решив, что ослышалась, ахнула я. Настя хмыкнула.
–Они здесь все друг друга стоят. Кузьма изменяет Инессе с Иркой. Инессе ему с Илларионовым. То есть изменяла, пока управляющий в свой родной городишко не смылся. Видать, не выдержал ее темперамента. Ну да замена найдется, если уже не нашлась.
–Круто.
–То, что не в сказку попала уже поняла, не так ли?
По окончанию смены я едва добрела до кровати. Хорошо хоть брести было всего-ничего. Стащив с себя одежду рухнула как подкошенная и забылась мертвым сном. Но забыла закрыть окно, а в конце октября это чревато.
Проснувшись от жуткого холода, я поспешила исправить собственную оплошность. Но едва протянув руку к раме замерла соляным столбом. Двор в этот час – одна темень. Жители дома и постояльцы спят. Небо не посветлеет до весны, снег не выпал, а городское освещение не работает (кто-то разбил единственный фонарь). С проспекта в арку иногда пробивается некий отблеск света, но тает ничуть не тревожа тьму.
А в такой темноте хороших разговоров не ведется, богоугодные темы не обсуждаются. Вот и два мужчины, что по недосмотру остановились подле моего окна, пробудили в моей душе страх, объяснения которому я найти даже не пыталась.
–…зыбко все, рискованно. Такие люди замешаны! Ошибешься, и пуля наградой покажется.
–А ты не ошибайся. А проколешься, я и сам с тебя шкуру спущу!
–Что-ты, я не…
–Все, что от тебя требуется – четко следовать плану. И все. Твоя доля достаточно хороша, чтобы не облажаться. Или мне другого поискать?
–Что ты, что ты! Я в деле. Только…предчувствие у меня…
–Это не предчувствие. А моча, что по твоим ляжкам стекает. Не надо путать. К тому же продержаться надо всего несколько дней. И всем. Мы в шоколаде.
–А она? Она не подведет? Ведь, если…
–Она все это и придумала. Так что, смотри не испорти. Иначе…сам знаешь.
Ближе к обеду следующего дня я отправилась к Инессе за расчетом. Обычно к отелю я ходила улицей, но сегодня дождь шел стеной и желания выходить из помещения я у себя не обнаружила. В голове с самого утра вертелся нечаянно подслушанный ночной разговор.
Чем он так напугал меня? Ну разговаривали два прохожих. Мало ли по какой причине им не спалось? Почему я так уверена, что их разговор имеет отношение к отелю? Они могли быть кем-угодно и говорить о чем-угодно! Жильцы дома, обычные прохожие, выпивохи… да мало ли!
И все же чувство приближающейся бури меня не покидало. И было очень страшно оказаться в самом ее эпицентре.
Миновав границу «Мими», я оказалась на цокольном этаже, соединяющем здание отеля и хостела. Основная часть этажа была отдана под спа-зону, оставшаяся – под подсобки, где хранилась всякая полезная и не очень утварь. Разумеется, постояльцы отеля о наличии подсобок знать не знали и видели только сверкающую белизной и чистотой спа-зону. А за массивной железной дверью прятались три просторных забитых всякой всячиной помещения и узкий коридор, по которому я и шла. В отличие от гостевых помещений, на внутренних изрядно экономили при ремонте. И эта экономия давала о себе знать.