Не тронь добычу!
Шрифт:
Амбарными книгами целая полка забита. Все пронумерованы. Одну из них сторож достал.
— Вот она. Сейчас глянем. Мне кажется, бокс купили числа двадцатого мая или девятнадцатого.
Он полистал страницы и нашел нужную.
— Так. Купил гараж Аркадий Викторович Бирюков. Машина «Шкода Октавия» темно-зеленого цвета, номерной знак 0 375 НЕ 99. Продал гараж Васильчиков Игорь Дмитриевич. Его я хорошо знаю. Капитан. Командовал взводом стрелков охраны в «Матросской тишине». Потомственный охранник. Его отец был телохранителем Берии.
— Ты ведь тоже в «Матросской тишине» служил?
— Четверть века. От звонка до звонка.
— Связи остались?
— Так там все мои ученики в ключниках ходят. И не только там. В «Бутырке» на Пресне, в Лефортово. Все мы одна банда. Наш великий учитель тридцать лет на Таганке ключником был. Как Таганку сломали, так и он помер. После него я учил службе новое поколение. Теперь здесь за бригадира работаю. Сам замминистра мою кандидатуру утверждал. Я сюда своих людей набрал. Зато у нас порядок и связи с ментурой крепкие.
— Это хорошо. Могут пригодиться. Скажи, у тебя отмечено время прибытия и убытия этой самой зеленой «Шкоды» из нового бокса?
Тарас открыл журнал и начал водить пальцем по строчкам.
— Так, так, так… Вот. Приехал четвертого вечером. Поставил машину в гараж. Пятого в одиннадцать утра забрал и уехал. Смотрим дальше…
— Ладно, Тарас, достаточно. Сосредоточь внимание на этом боксе и на этой машине, только негласно.
— Ну, это мы умеем делать. Буду фиксировать каждую минуту.
— Я буду тебе звонить. А сейчас мы поехали. Поставь новые замки и подготовь мне комплект ключей. Если сам не приеду, приятеля пришлю. Предварительно позвоню и назову тебе номер его машины.
— Сделаю. Виноват, конечно.
— Виноват, виноват. Слава богу, ничего не украли. Борис вышел на улицу из душного помещения и сел в машину.
— Все уладил? — спросила Соня.
— С какой стороны смотреть. Нам надо будет навести справки о владельце одной машины.
— Не трудно. Мой непосредственный начальник, хирург Тобилевич, знает, как это делать. Одного владельца он уже определил. Того, кто тобой интересовался в госпитале. Липовый мент оказался. Но искал он тебя настойчиво. Едем домой?
— Едем.
Ворота открылись, и машина выехала.
— Успокоилась твоя душенька, наконец? Долго ты мечтал об этой вылазке. А всего-то гаражи! Теперь доволен?
— Относительно. Мне интересно, как бы ты отреагировала, если бы у тебя украли около двух миллионов долларов наличными?
Соня открыла рот и едва не врезалась в столб.
Глава IV
1
Расхаживая по офису, Метелкин рассуждал вслух будто читал лекцию нерадивым студентам. Настя и Вадик сидели в креслах и сопровождали его глазами, как собачки, перед носом которых мелькает аппетитный кусочен мяса.
— Я очень внимательно изучил музей. Фотографии всех возможных лазеек лежат на столе, и вы согласились с моими выводами. Я уверен, что Рита Белоцерковская без труда могла вынести картины из музея и заменить их высококлассными подделками. Дирекции музея и в голову не придет мысль, будто в залах висят подделки. Эти фанатики помешаны на искусстве и ни черта не смыслят в человеческой психологии. План сам по себе гениален. Сначала делаются копии под пристальным надзором специалиста высокого класса, коим считается Белоцерковская, затем нанимают чокнутого студента из старообрядческой секты. Секстанту дают кислоту, и тот разливает ее на полу в зале импрессионистов. Ненавистных всем церковникам. Еретики от искусства! Парня убирают в психбольницу, картины отдают Белоцерковской на обработку. Она подменяет подлинники копиями и уносит из музея как минимум десять миллионов долларов. Это в России можно продать краденые шедевры за такие деньги. А черные дилеры в Америке дадут за них в десять раз больше. У Белоцерковской связи. Она обслуживает частников. Темных личностей, имеющих в своих загашниках что угодно. А если ей заказали Гогена?
— Почему именно Гогена? — холодно спросил Журавлев.
— А потому, что из кабинета Прозорова пропало пять картин Гогена. Их тоже заказали Белоцерковской. А она натолкнула Ивана на мысль украсть их у олигарха по ходу операции. Главное — деньги. Ходят слухи, будто Прозоров вкладывал деньги в войну в Чечне. Помогал бандитам. Так это или нет, мы не знаем. Но стоило сказать об этом Ивану, Борису и Олегу, у которых все друзья полегли на поле боя и они сами с трудом выжили, то можно считать вопрос с налетом решенным. Деньги — деньгами, а месть — местью. Но кто-то должен был натравить ребят на Прозорова. Они о нем ничего не знали и не слышали. Рита на эту роль подходит. Иван, естественно, обсудил предложение с ребятами, и они решили попробовать.
— Плана мы не знаем. Попасть в офис очень трудно. Или невозможно, — тихо сказала Настя.
— И тем не менее офис ограбили. Если это не наши подопечные, тогда кто? Почему другие должны быть умнее и ловчее наших? Тут все просматривается насквозь. Рита связана с Иваном, у них общий ребенок. Они строили планы на будущее. Рита — реставратор и специалист по импрессионистам. Она же знакома с Прозоровым, у которого пропали картины импрессионистов. Что она у него делала, я не знаю. Но зачем-то она ходила к нему вчера? И все это мы относим к ряду случайностей.
— Зачем же она убила Ивана, если строила с ним планы на будущее? — поинтересовалась Настя.
— А может, убивала не она, а ее отец. Иван сделал свое дело, и прощай. Зачем ему зять без штанов и профессии? Дочка лучшего достойна. Впрочем, так,оно и есть. Но может, она стерва! Помешалась на картинах, и Иван ей вовсе был не нужен.
— И потому родила от него ребенка? — спросила Настя.
— А ты со свечкой стояла? Сейчас она может сказать, что хочет. Ивана уже нет. Мы помним ее рассказ о том, что Иван дружил с ее отцом. И они познакомились через отца. Якобы Иван служил под его началом. Все это вранье. Ее отец никогда не служил в горячих точках. Он академик в погонах. Генерал-полковник, на минуточку. Служил в космических войсках. Существует такое понятие. Ракеты и спутники — это его прерогатива, а не взрывной Кавказ. Не вижу никакой связи с Иваном, но имеется отчетливая связь с Прозоровым. Тот тоже занимается спутниковой навигацией. И дочка его ходила к Прозорову по делам отца. Выйдя на улицу, она тут же позвонила папочке и доложила о результатах своего визита. Вот только понять ее зашифрованное сообщение мы не сможем. Она бросила одну лишь фразу: «Папа, твои подозрения оправдались». Кого и в чем подозревал генерал? Почему он сам не поехал к Прозорову, а послал вместо себя дочь? За нашими спинами продолжается какая-то игра. А мы шарим руками в потемках.
— А как зовут генерала? — спросил Журавлев.
— Михаил Романович Белоцерковский.
— Очень хорошо. Ты прав, Женя, генерал знаком с Прозоровым. Могу дать вам послушать их разговор. Вряд ли мы поймем суть беседы, но об их отношениях судить можем.
Журавлев достал из ящика стола груду кассет, маркированных фломастером, выбрал нужную и вставил в переносной магнитофон. Присутствующие услышали мужские голоса. Разговаривали двое. У одного голос звучал вкрадчиво и ласково, у другого спокойно и низко.