(не) твоя невеста
Шрифт:
А сам напряжен и вслушивается в каждый шорох. Проклятье, но тот нарастает! Я различаю отголоски жестокой потасовки с грубыми возгласами отборного мата и глухими ударами. Дело происходит где-то в конце коридора. Или даже в главном зале?
— Вдруг это мои? — я совсем забыла, что приехала сюда с навязанным сопровождением, и теперь цепляюсь за плечо Константина, чтобы он обратил на меня внимание. — Люди Леши…
— Они бы сперва набрали тебя.
Почему он так уверен?
Я достаю телефон из кармана пиджака и проверяю вызовы. Ничего. Только сообщения по работе.
— Не
В правой ладони зажат его сотовый, на экран которого он иногда переводит взгляд. На третьем шаге, в дверь настойчиво стучат, а потом открывают. Констант никак не реагирует и становится ясно, что он знал, кто войдет.
— Нужно уезжать, — бросает молодой мужчина с наушником в ухе. — Через черный ход, машина уже ждет.
— Хорошо, — кивает Константин.
Он оборачивается ко мне и протягивает ладонь.
— Лис.
Я сомневаюсь, не понимая, что происходит, и меня по-прежнему тревожит догадка, что в зал могли войти люди Леши. Они могли заметить подмену и забеспокоиться, отправить одного, чтобы проверить зал, а там одно за другое, и мужская тестостероновая свалка готова.
— Лис, — повторяет Констант тверже и тяжело выдыхает, делая шаг ко мне. — Ради всего святого.
На его хмуром лице проступает беспокойство пополам с раздражением, в котором виновата я. Он всем видом показывает, что я нашла отличный момент для своего капризного характера. И это вдруг срабатывает! Он просто-напросто продавливает меня, я сама не понимаю как, но на автомате шагаю ему навстречу. Просыпается давно забытый рефлекс, который я думала вытравила из своего организма.
Мой погибший муж умел также. Иногда в нем полыхала необузданная мощь и я вспоминала, кто в нашей паре сильный от природы, и кто лучше знает, как устроена жестокая сторона жизни.
— Идем. Это не твоя охрана.
Он жестко обхватывает мою ладонь и тянет к себе.
— Господи…
Выцветший возглас вырывается сам, когда по слуху ударяет первый выстрел.
Металлический, обжигающий внутренности страхом.
Глава 43
Константин цепко обнимает меня и ведет к двери, к которой подходит еще один охранник. Мы выходим из комнаты и быстро минуем коридор под прикрытием вооруженной охраны. Я едва поспеваю за мужским спешным шагом и в какой-то момент понимаю, что Констант уже не обнимает, а несет меня, обхватив ладонями за талию.
— Ничего не бойся, — произносит он, наклоняя голову ко мне, и звучит так уверенно, что невозможно усомниться. — Всё будет хорошо, я обещаю.
С его словами спорят звуки, что обещают беду. Я по-прежнему слышу громкие возгласы, которые накатывают со стороны главного зала и врезаются в душу предчувствием скверного, и тупой скрежет изломанной мебели.
Но больше не стреляют… Это главное.
Задняя дверь распахивается со скрипом, и нас обгоняет первый охранник. Он быстрым шагом спускается по металлической лестнице, указывая нам путь, и подводит к черному внедорожнику, горящему
Я все же умею читать его лицо, чтобы понимать, что он серьезно встревожен и напряжен. Да, он надежно прячет эмоции под хмурую маску, но мне хватает легких полутонов, как складка между бровей и стальной отблеск во взгляде, который выдает в нем бойца. Он перестраивается буквально на глазах и забывает, что приехал в ресторан на свидание со мной. Обаятельный мужчина с остроумным ответом на любой женский вопрос уступает место совсем другому человеку.
И я вижу его впервые.
Это другой Константин. Именно на него достал досье Леша, из которого в память намертво врезаются строчки о больших поставках нелегального оружия, конкурентные войны и вереница покушений. Я услышала о его прошлом только сегодня и вот уже могу наблюдать, как выглядит черная сторона его жизни, из первого ряда. Я замечаю, какими по-военному отточенными становятся его движения и как внутри него натягивается невидимая струна.
Звонкая, хищная, которая полоснет по чьему-то горлу…
— В машину! — кричит охранник, срывая голос.
Рыкает мощный мотор и я оборачиваюсь на шум, замечая почти поравнявшийся с нами седан. Он выскочил из темного переулка за долю секунды и со скрежетом вклинился в поворот, стесав левую бочину об кирпичную кладку соседнего здания. Я успеваю пригнуться и нырнуть в салон, как в вечернюю тишину вновь врезаются смачные плевки огнестрельных выстрелов.
Константин запрыгивает в машину следом за мной, и водитель срывает трехтонный внедорожник с места. Я на рефлексах приподнимаю голову, чтобы посмотреть, что с Константином, но он грубым прессом утягивает меня под себя, заставляя вжаться в кожаное сиденье.
Я замираю, но мне неспокойно. Он оказался в машине после меня и я четко слышала, как пули ударялись об наш кузов. Он успел? Или он ранен? Его же могли зацепить…
— Костя, — поворачиваю голову и ищу его лицо.
— Машина сопровождения заблокирует их, погони не будет.
Авто не сбавляет скорости и опасно входит в повороты, выбираясь из переулков. Я же лежу и прислушиваюсь к дыханию мужчины, пытаясь хоть так найти необходимую мне подсказку. К счастью, вскоре он решает, что главная опасность миновала и можно подняться.
Он отжимается на руках от сиденья и переносит вес на колени, склонившись надо мной. Резковато разворачивает меня лицом к себе и тут же беспокойно проводит ладонями по моему телу, сминая ткань зеленого пиджака.
— Не задело? — спрашивает он выцветшим голосом.
Так спрашивают, когда боятся услышать ответ.
— Нигде не больно?
Он ощупывает и осматривает меня, не дожидаясь слов и хмурится так, будто я при смерти. А прикосновения крепких пальцев говорят больше, чем его заостренный от тревоги взгляд. Они шалят и с трудом слушаются его. Его. Сильного мужчину, который трижды избежал смерти от чужой пули и повидал достаточно крови, чтобы не морщиться.