Не твоя семья
Шрифт:
— Здравствуй, Геля, — поздоровалась и нашла глазами Егора. Он возился в песочнице. Я хотела ответить как-то едко и хлестко. Сказать, что она опоздала почти на три года, но… — Прости. Прости, пожалуйста.
Я была обескуражена. Свекровь казалась очень искренней. Она первая из семьи Мантуровых, кто удосужился извиниться. Тимур так и не признал вину. Нет, кричал, конечно, что ошибся, что жалеет и хочет второй шанс с сыном. Но в этом не было истинного раскаяния и признания вины. Хотя бы перед сыном. Про себя молчу. Я, видимо, недостойна извинений. Ну и ладно, мне всего-то год простоять
— Я не знаю, что сказать, — ответила честно. — Очень сложно просто взять и забыть.
— Я понимаю, — энергично кивнула. — Просто хочу, чтобы ты знала, что мне очень жаль… Вся ситуация… Это было ужасно. Мы виноваты перед тобой и, — слабо улыбнулась, — Егором. Как же он похож на Тимура! — приложила руку к груди. — Можно мне подойти?
Я только кивнула. Захотелось расплакаться. Не знаю, почему. Стало грустно. Ведь все могло быть иначе: если бы не было диагноза, если бы Тимур был на моей стороне, если бы мы не расстались. Одни сплошные если. Если бы, мы были бы счастливой семьей, а не играли в супругов…
— Как ты ловко разбираешься с такой сложной головоломкой, — через полчаса мы из песочницы переместились в гостиную. Свекровь угадала с подарком — машина-бульдозер, но Егор в том возрасте, когда моментально впечатляешься и быстро остываешь, поэтому вернулись в дом. — Какой ты умный мальчик, Егор, — свекровь нежно коснулась пальцами его волос. Сын принял ласку, не оттолкнул. Вообще женщин он жаловал больше, чем мужчин. Маленький собственник!
— Воть, — с самым серьезным выражением лица подал ей хитрую конструкцию. Егор очень-очень любил сортеры, конструкторы, головоломки — думаю, растет технарь.
— Умничка, — погладила его ручку. Невербально ощущалось, что в ней накопилось много нежности, которую некому отдать: Тимур уже большой, а Виктор Мантуров — ледяная глыба. У меня большие сомнения, что мужчины этой породы умели чувствовать. Надеюсь, мой мальчик не такой. — У меня есть еще подарок.
Ольга Сергеевна поднялась с ковра и подошла к сумке. Достала книгу, но не обычную: пухлую, яркую.
— Смотри, — она надела на него игрушечные очки и открыла ее: на каждой странице объемные иллюстрации, с музыкальным сопровождением, и по восторженным возгласам сына несложно догадаться, что они еще и меняли цвет через очки. — Эта книга Тимура, — пояснила для меня. — Он любил ее. Я сохранила.
— Пасиба, бабуська, — неожиданно выдал Егор. Свекровь прикусила дрожащую губу. Я не знала, что чувствую. Вероятно, жалость. Виктор Павлович всегда казался слишком властным, жестким, холодным. Я про себя удивлялась, что свекровь прожила с таким человеком всю жизнь. Почему-то Тимур ощущался иначе: со мной он был страстным, нежным, заботливым. Но, возможно, другие видели меня такой же, как свекровь: женщину-тень богатого и влиятельного мужчины.
— Ангелина, ты разрешишь навещать Егора? — Ольга Сергеевна была очень деликатна.
— В принципе да… Но с понедельника у нас садик…
Я была в смятении. Нужно ли подпускать ее близко? Я ни в чем не уверена, в особенности в семье Мантуровых. Сегодня они есть, а завтра объясняй ребенку, куда делась новая бабушка. Кстати, о свекре…
— А Виктор Павлович
Свекровь смущенно отвела глаза. Видимо, нет.
— Нет, не хочет, — вздрогнула, услышав неожиданно близко голос мужа. — Папа решил не становиться дедом, — едко добавил. — Не ожидал тебя увидеть здесь, мама, — Тимур сел на пол и поцеловал мать. — Привет, Егоркин, — поставил перед ним целую коробку киндер-яиц.
Тимур каждый день что-то приносил и все как-то мимо. Я не помогала ему искать ключик. Сам, все сам. Разрушил. Теперь пусть пытается построить.
— Пасивец плисол, — проговорил Егор, но на яйца поглядывал. Молочный шоколад любил и сюрпризы тоже.
— Пасивец? — переспросила свекровь.
— Паршивец, — сухо ответил Мантуров. — Это я.
— Егорушка, — Ольга Сергеевна обняла внука, — это Тимур, мой сынок. Вот ты сынок мамы, правильно? — Егор посмотрел на меня и кивнул очень серьезно. — А Тимур мой сынок. Он хороший и он твой папа.
— Папа-пасивец, — Егор стоял на своем.
— Ну хоть папа, — чуть улыбнулся и попытался погладить его по волосам. Егор недовольно взбрыкнул. Дети очень адаптивные существа, а еще доверчивые и открытые. Но Тимур не мог поладить с сыном. Даже новую бабушку принял на раз-два, и дело не в подарках. Неужели, чувствовал мое отношение и на уровне инстинкта отталкивал отца? Или, может быть, ощущал неискренность и скрытые мотивы… Не знаю. Если первое — то я не хотела даже ненароком настраивать сына против Тимура, но с эмоциями совладать не так легко. От масок быстро устаешь. Если второе, то Мантуров упадет в моих глазах еще ниже.
— Ты готова к завтрашнему вечеру? — Тимур посмотрел на меня, особенно задержавшись на голых коленях.
— Я не нашла няню. Егора не с кем оставить.
У меня было платье, алое, интересного фасона. Я его ни разу не надевала, оно так и висело в чехле в гардеробной. Покупала ко дню рождения Тимура, потом пришли плохие анализы, была расстроена, и мы не стали пышно праздновать. Наряд хорош и сидел прекрасно. Вот только няня…
— Я с радостью посижу с Егором, — предложила Ольга Сергеевна. Она уже его тискала вовсю.
— Ты не идешь с отцом? — нахмурился Тимур.
— У нас появились некоторые разногласия… — ответила туманно. — Я была бы очень рада побыть с внуком. Да, дружок?
Доля сомнения была, но Егор хорошо принял новую бабушку. Я привыкла доверять сына только себе и своим родителям. Возможно, пора немного отпустить вожжи.
В субботу вечером я очень тщательно собиралась на благотворительный оперный бал в Манеже. Это одно из самых знаменательных событий светского календаря. Элита не только Москвы, но и всей России, плюс международные высокие гости. Очень вероятно, что встречу старых знакомых, даже тех, которые мне неприятны. Я должна быть ослепительно прекрасной и абсолютно уверенной в себе. И друзья, и враги должны четко усвоить: милой и доброй жены Мантурова больше нет. Не получится как раньше улыбаться мне в лицо, а за спиной пускать слюни на моего мужа. Принимать меня за дуру. Пусть у нас с Мантуровым фиктивный брак, но ни одна Марьяна больше не подберется к моей семье, ни войдет в мой дом под видом подруги!