Не уходи
Шрифт:
– Дело в том, сынок, что к нам в гости придут Степан Афанасьевич со Стефаном.
Личико Кирилла от слов отца как будто сползло вниз.
– А как же олигофрены? Это они? – спросил Кирилл.
– Нет, Кирилл, они не олигофрены. – ответил отец. – Я тебе потом скажу, кто это такие, а сейчас я попрошу тебя, когда они придут, вести себя как подобает настоящему гостеприимному хозяину, и за это ты получишь очень классный подарок.
– А нельзя получить очень классный подарок просто потому, что у меня день рождения? – удивился Кирилл. – Я думал, что смысл дня рождения в том, что ты и так получаешь очень классный подарок, и можно быть всем вместе без олигофренов.
Сказав это, Кирилл уставился себе под ноги. Увидев это, Гена понял, что его сын думает, что
Однажды, когда Стефан остался в очередной раз у Крыловых (Степан Афанасьевич почему-то решил, что дом Гены – отличная передержка), то унес с собой домой один конструктор, одно йо-йо и воздушный шарик, наполненный крахмалом, который забавно хрустел и принимал любую форму. И дело было далеко не в том, что у Стефана мало игрушек. Ему нужны были боевые трофеи в знак победы на вражеском поле, то есть во вражеской игровой комнате. А когда, в один из таких посещений, Стефан Степанович нацелил свой алчный взор на подвижную фигурку Беркута, всем сердцем любимую именинником, то спровоцировал драку и получил в нос от Кирилла, то был награжден этой самой фигуркой в наказание обидчику. За то, что Стефан сломает что-нибудь в доме гостей, он останется безнаказанным, в то время как самого Кирилла будут ругать за самую малейшую оплошность.
И именинник получает такую новость, такое…такой нож в спину от самых любимых людей, что невольная скупая слеза появилась в уголке глаза, но он не хотел ее никому показывать, потому что считал, что он уже взрослый. Не давая себе разрыдаться, шмыгая носом и смотря в пол, Кирилл развернулся и собрался идти спасать свои детские драгоценности от захвата Стефаном, и сказал:
– Пойду убирать игрушки. Куда-нибудь подальше, а то их даже Беркут не спасет.
Кирилл вышел из кухни, и родители заметили, что он забыл про компот и даже про пирожное. Лена повернулась к мужу и едва слышно прошептала: «Придушу». Но, к счастью для Гены, Кирилл все-таки не мог просто так оставить сладости в покое, вернулся за ними, и, пользуясь своим печальным положением, беспрепятственно прихватил не одно, а два пирожных. Естественно, никто ему ничего не сказал, только Лена, провожая сына взглядом, подумала: «Лишь бы с возрастом эти набеги на сладости не превратились в зависимость». Жена хотела вернуться к разговору, чтобы образумить своего благоверного, вернуть его на путь истинный. Она хотела, чтобы муж все отменил, пока все не поздно. Но, увидев взгляд его зеленых глаз, под цвет кухни, она на пару мгновений даже забыла, о чем хотела сказать.
– Ты считаешь, тут есть чему радоваться? – спросила Лена.
– Нет, радоваться нечему, но и огорчаться тоже. Тем более он не знает, какой сюрприз его ждет. Он просто с ума сойдет от восторга.
– Может, мне тоже скажешь, что это за сюрприз? Или ты решил все держать в секрете до последнего, как и наших незваных долгожданных гостей? – спросила жена.
– Нет, конечно. Но у нас будет еще один незапланированный гость. – от восторга Гена даже привстал.
Цвета молочного шоколада глаза Лены округлились до максимума. Она взглянула на свою руку, и удивилась, что держит в руке нож. Внезапно появившаяся радость мужа растворилась как сахарная вата в горьком сиропе.
– Ты издеваешься надо мной что ли? – отчеканила каждое слово жена и стала напирать на него с холодным оружием. – мало того, что ты, морда бессовестная…
Гена не дал ей закончить ругательства. Одной рукой он мягко схватил ее вооруженную
– Тихо-тихо-тихо. Этот гость не будет есть, пить, и всячески нам докучать. Единственной его задачей будет развлекать нашего Кирю весь праздник. Даже свинтус – Стефан не сможет ему помешать, ведь этот человек- самый главный для нашего сына человек, как не стремно это признавать.
– Неужели Беркут? – действительно удивилась Лена.
Самодовольный взгляд мужа говорит сам за себя. Этот уверенный взгляд Гены заставил Елену Крылову (в девичестве Павлову) обратить на него внимание, когда они впервые встретились.
Знаменательная первая их встреча была в кафе, где он подрабатывал в баре, будучи студентом, а она сидела по другую сторону стойки и ждала кого-то. Играл мягкий лаунж. За столиками сидели люди. Он полировал бокалы и иногда смотрел на нее, на то, как она сидела с бокалом белого вина и частенько обращала свое внимание то на часы, то на входную дверь. То ли мягкое теплое освещение ламп обрамляли лицо девушки, впечатывали каждую его деталь, вроде маленькой родинки под губой, в душу молодого бармена, то ли ее волосы, которые каждый раз взлетали шелковым каштановым шлейфом, когда она оборачивалась на вход в поисках кого-то, но что-то заставило Гену подойти к своей будущей жене:
– Предлагаю вам уговор: вы получаете еще бокал белого безвозмездно, и откроете мне тайну вашей скуки. Согласны?
Лена, углубившаяся в свои мысли, сначала даже не поняла, что от нее требуют, но когда до нее дошло, то надела свою самую лучшую маску безразличия:
– Не стоит портить этот и так паршивый день завтрашним похмельем.
– Да ладно. Вам скучно, мне тем более. – не сдавался Гена.
– Разве вам нечем заняться? – отрезала она.
– Мне? На работе? Умоляю вас. – ответил он. – Сейчас мое самое важное дело – развеять вашу тоску. Считайте это одним из должностных обязанностей бармена. Кого-то ждете?
– Да. Скоро должен прийти мой парень, но он, по всей видимости, забыл, что значит «быть вовремя».
– Обидно. А может это вы пришли на час позже? Я видел, как здесь сидел парень и делал тоже самое, что и вы сейчас.
На какое-то мгновение Лена поверила в это и молниеносно схватила телефон. Проверив, она снова превратилась в недосягаемую цитадель. Привлекательную цитадель.
– Нет, это был другой человек.
– Вы сидите здесь больше получаса. Стоит ли тратить свое драгоценное время на того, кто не умеет ценить уникальные минуты, проведенные рядом с вами?
– Давайте без этих сладких соплей. Я не настроена на флирт.
– Тогда на что?
Гене не повезло услышать ответ: его кто-то подозвал для заказа. Уходя, он чувствовал сопротивление, словно он был обтянут тугой резинкой, а эластичная лента закреплена на этой девушке. Когда заказ был выполнен, его позвали в подсобку, перетащить коробки на склад, после дали еще задание и еще… В конец замотанный молодой человек вышел на улицу через служебный вход на самопровозглашенный перекур.
Из душного коридора, который соединяет кухню со складом напитков, он окунулся в уличную безмятежность. Прохлада осеннего вечера, покалывая, приятно наполняла легкие бармена. Он стоял у служебной двери, которая находилась чуть поодаль от угла самого бара, что позволяло ему наблюдать за прохожими, оставаясь незамеченным. Хорошее расположение, ведь мало кому из гостей заведения понравится, если он увидит официанта или бармена, который будет его обслуживать, курящим, плюющимся и матерящимся хуже военного. Гена почти докурил, когда увидел такси, остановившееся в нескольких метрах от бара. «Неужели явился?» – подумал он. – «Тут цветами просто не отделаешься». Из такси вышел короткостриженый парень в кожаной куртке, который своим смазливым лицом мог растопить лед в морозильнике. Догадка бармена была неверна, потому что вместо того, чтобы бежать к бару и просить прощения, этот парень подал руку брюнетке в бежевом пальто поверх зеленого платья. Как только они оказались вне тесной машины, парень огляделся, и они принялись целоваться.