Не умирай в одиночку
Шрифт:
«Ты нужна мне, как воздух, как хлеб, как вода. Каждый раз я еду, надеясь увидеть только тебя одну, такую нежную, такую добрую, такую трепетную. Я не настолько хороший литератор, чтобы выразить свои чувства, но мне кажется, что мое сердце просто лопнет, если я буду все время думать о том, что мы вот-вот увидимся.
Я помню каждую черточку твоего лица. Я помню твой запах, как волк, ищущий самку. Я ловлю себя на мысли, что в моей крови просыпается азарт, пойманный на горных вершинах, ваших
Я недавно понял, что теперь ЗНАЮ как чувствует себя человек, выброшенный в вакуум, потому что без тебя вся моя жизнь – черная дыра, без воздуха, света, с застывающей бугорками кристаллов кровью.
Приезжай, пожалуйста, приезжай. Ты же знаешь, как я жду тебя. Без тебя эта встреча будет пустой и ненужной. Если нужно, я оплачу тебе все, поездку, гостиницу (хотя мы наверняка остановимся в том же доме), другие расходы.
Я приготовил тебе такой сюрприз, которого ты никогда не получала.
Жду.
Твой… только твой…»
– И никакого имени в конце, – раздраженно произнесла Юлька. – Ни имени, ни псевдонима…. А откуда Наргис выходила в Интернет? С этого компьютера или нет?
– Не похоже, – ответил я, войдя в папку с оборудованием. – Здесь нет модема.
– У нее дома стоит еще один компьютер, – пояснила Нурсулу. – Правда, нам его не отдали. А когда мы захотели его вернуть, что-то там у милиции не получилось.
– Что не получилось? – не поняла Юлька.
– Мы не знаем, но у меня сложилось впечатление, что они этот компьютер присвоили или потеряли. Нам говорят, что он нужен как улика. Но уже столько времени прошло…
– Ну, может и нужен, – примирительно произнесла Юлька, – хотя, конечно, жаль. Почтового ящика Наргис и пароля вы, конечно же, не помните?
– Нет. Но могу поискать ее визитку. Там был ее е-мэйл. Только ведь все равно туда невозможно войти без пароля.
– Ну, теоретически это можно сделать, если ее компьютер «запомнил» пароль и входил в почту автоматически, либо если там стоит почтовая программа. Но если компьютер в милиции…
– Да и не факт, что она получала эти письма на е-мэйл, который указан на визитке, – резонно возразила Юлька. – У меня, к примеру, деловые письма приходят на один ящик, а личные – на другой. Но визитку все-таки поищите. Мало ли… Вдруг мы найдем программиста, который сможет открыть ящик и там будет адрес этого мужчины…
– Я не понимаю ни слова из того, что вы говорите, – вдруг сказал Ильдар, – но прошу вас, если вы найдете убийцу моей дочери, я буду всю жизнь просить аллаха отблагодарить вас.
Нурсулу вышла из комнаты. Мы еще немного покопались в компьютере Наргис, но больше ничего интересного не нашли. Будь с нами какой-нибудь стоящий программист, он наверняка нашел бы что-то важное, но мы с Юлькой в компьютерах разбирались на уровне чайников со свистком, а просить родню Наргис отдать нам дорогую вещь мы не отважились. За окном сгущались сумерки. Я подумал, что больше нам нечего делать в Астане. Разве что попробовать выцарапать у местных ментов, которые тут громко именовались полицией, компьютер Наргис, но из этой затеи, скорее всего, ничего бы не вышло.
Нурсулу вернулась в комнату с визиткой в руках. Больше нам делать в этом доме было нечего. Мы неловко попрощались и стали собираться. Нурсулу проводила нас до калитки. Мы уже собирались сказать дежурное «до свидания», как вдруг из дома выбежала женщина с пакетом в руках.
– Вот, возьмите, – сказала она и стала совать пакет мне в руки. – Тут яблоки и виноград. Это с юга, все очень вкусное. Угощайтесь!
– Ну, что вы, не надо, – смутился я, пытаясь отказаться от пакета.
– Берите, не обижайте меня, – улыбнулась женщина и снова подошла к Юльке, стоявшей поодаль с жалкой улыбкой на лице. – Счастья тебе, доченька. Я думаю, что это моя звездочка тебе меня послала, на прощание. Поглядеть хоть перед смертью… Идите. Храни вас аллах!
Мы побрели по улице к автобусной остановке. Нурсулу шагала рядом с нами, показывая, как лучше добраться до вокзала. Юлька была мрачна.
– Почему ваша мама так говорила? – наконец спросила она. Нурсулу остановилась. Ее лицо было стылым, как осенняя погода.
– Мама очень больна. У нее рак, и до зимы она, скорее всего не протянет. Ее уже ни в одну больницу не берут.
– Может быть, она еще поправится? – утешающее произнесла Юлька, взяв Нурсулу за руку. – Знаете, как бывает…. Болеет человек, а потом – хлоп – выздоравливает…
– Может быть, – безжизненно сказала Нурсулу. – Ладно, идите, вон ваш автобус.
– Погодите, – вдруг произнесла Юлька, – как фамилия полицейского, который вел тут дело Наргис? У вас есть его данные?
– Силаньтев. Кажется Сергей. Только я не знаю, где его искать теперь. Он куда-то перевелся.
– Хорошо, – произнес я и сунул Нурсулу свою визитку. – Если вдруг вспомните что-нибудь, звоните. Это может быть оказаться очень важным.
– А знаете, что я еще не сказала? – промолвила Нурсулу задумчивым голосом. – Мы ведь ездили к вам тело Наргис забирать. Ну не все, конечно. Отец с мамой остался. Я ездила и дядя мой. И мы там говорили даже с человеком, который ее тело нашел. Он так сокрушался, что не смог ее спасти.
– Почему? – удивилась Юлька.
– А он доктор. Он все твердил, что, если бы успел вовремя, Наргис осталась бы жива. Только я ему не поверила. Доктор в морге показал нам ее, и я сразу поняла, что никаких шансов на спасение у нее не было. Врал тот мужчина. Или просто преувеличивал. Я же сама медсестра, всякого повидала…
– Вы не помните, как его звали? – спросил я.
– Фамилии не помню, а зовут его Алишер. Мы потому и разговорились, что он нас лучше понимал, чем в милиции.
– Как он выглядел? – заинтересовалась Юлька.