(Не)уязвимый
Шрифт:
Естественно, супружескую пару оповестили о происхождении мальчика, подписали все существующие в человеческом мире согласия, снабдили максимумом информации о вионцах и обязали привозить сына на плановые медосмотры – вдруг в процессе взросления всплывут новые нюансы. Опасные не только для Рида, но и для окружающих. Правда, вионцы не были замечены в излишней агрессии к людям и обладали равным по уровню интеллектом.
Родители отнеслись к поставленной задаче со всей ответственностью, хотя по-прежнему воспринимали Рида как человека. Просто потому, что не умели иначе, да и сын первое время во всём походил на среднестатистического
Стоило Риду достигнуть сознательного возраста, ему начали активно рассказывать о планете Вион и её жителях: аборигены ничем, кроме примитивного общественно-политического строя, не отличались бы от других малоразвитых человекоподобных народов, если бы не умение менять облик. Точнее, вионцы превращались в крупных чёрных кошек – следствием их звериной формы и становились многие повадки и черты.
Любовь к уединению, уютным небольшим пространствам, некоторая замкнутость – Рид по-настоящему доверял лишь родителям – на самом деле не выделяли его из массы; ничего из ряда вон выходящего.
Зато проявились физические отличия, но максимумом метаморфоз Рида стали когти на руках вместо ногтей. Первый раз это случилось неожиданно – во время неловкого падения – и прежде всего испугало самого Рида. Ничего красивого и приятного он в когтях не увидел, более того, понял, что неосознанное частичное превращение потенциально угрожает окружающим. Поэтому Рид стал разбирать свои чувства и инстинкты на составляющие, чтобы избежать подобного в будущем, и к совершеннолетию полностью взял процесс под контроль. С того дня конкретно этой способностью Рид никому не навредил. Он вообще об отличиях от людей не распространялся, редко рассказывал по своей инициативе, обычно всех удовлетворяла информации, что Рид родом с другой планеты и имеет несколько иной геном. На занятиях разницы не замечали – ни преподаватели, ни другие ученики, ведь умственные способности находились на том же уровне, если не были выше: мама много времени уделяла образованию сына.
В силе Рид превосходил даже более крупных сверстников, а ловкость и скорость оставались вне конкуренции, так что в любой компании все довольно скоро понимали, что задирать новичка себе дороже. Первым он агрессии никогда не проявлял – тратить время на подобные игры казалось глупым, хотя нередко отвешивал ехидные ремарки и мог упереться лбом в вечном конфликте между «хочу» и «надо». Хорошей успеваемости низкая дисциплина не способствовала, однако Рид не очень любил, когда мама расстраивается, старался не перегибать палку в неповиновении.
В остальном Рид выделялся лишь за счёт своей независимости и сопряжённых с ней выходок, не признавая авторитета не только заводил, но и старших, именно поэтому родители с лёгким сердцем отпустили его в военную академию, искренне надеясь, что суровые вояки смогут усмирить крутой нрав вионца. Тем более что законодательством были предусмотрены льготы при поступлении для представителей отличных от людей рас – в принципе, в любое учебное заведение, но Рид не видел себя офисным работником, не представлял, что проведёт жизнь в обнимку с документами или цифрами. Для научной деятельности не хватало усидчивости – Рид мог при желании разобраться, но желания как раз таки и не возникало. Делал необходимый для оценки минимум.
Так что военная служба казалась предпочтительней – помимо внешней эстетики и, можно сказать, романтики дальних миров, привлекала потенциальная возможность проявить свои способности. К тому же Рид в глубине души жаждал ощутить настоящую опасность – рисковать в обыденной жизни не имело смысла, слишком неразумно. Или вообще неадекватно.
Сложный характер не мешал, учёба давалась Риду легко – физические данные и высокий интеллект вкупе с инстинктивным пониманием, когда преподавателям лучше не досаждать, позволили окончить академию с отличием.
А вот при распределении на службу его ждало жестокое разочарование. К сожалению, начальники военных баз не рвались брать к себе фактически представителя другой расы – ксенофобия в человеческих умах жила на уровне рефлексов, и абсолютно стандартная внешность, сверкавший высокими баллами аттестат и безупречные рекомендации Рида никого переубедить не могли. Обязательных квот для ксеносов, как в случае с обучением, на военных базах не существовало.
Рид даже начал подумывать пойти в наёмники, пусть и прекрасно понимал, чем это чревато. Родители тоже пытались помочь – подыскивали варианты на гражданке. Но после бесконечной череды отказов удача наконец повернулась к Риду лицом.
Очевидно, полковник Юргенс тогда испытывал небывалый кадровый голод – взял Рида на «Сигму» при условии, что новичок не будет распространяться о своём сомнительном происхождении. И так атмосфера не очень, ещё ксеноса для полной гармонии не хватало. Но толпы желающих служить на станции не наблюдалось, тем более кандидатов с такими характеристиками.
В итоге недальновидная затея полковника вышла боком, и секрет Рида продержался нераскрытым всего три месяца – до первой серьёзной заварухи, когда понадобились и чутьё, и скорость, и даже когти. Однако после сильного шока никакого негатива у сослуживцев сей факт не вызвал, а двадцатидвухлетний вионец сначала стал центром внимания – экзотика! – а вскоре превратился во всеобщего любимца.
По праву – собственная жизнь всегда дороже: плечом к плечу с Ридом шанс сохранить её повышался. Рид чувствовал тот самый момент, когда лучше сматывать удочки. Или наоборот, вёл за собой экипаж не только к победе над кучкой пиратов, но и к наградам – Юргенс не скупился на поощрения, чтобы хоть как-то поднять боевой дух. В непростых условиях не до предрассудков.
Связанные с иной расой заморочки никого не смущали и довольно быстро перестали привлекать внимание – в близкие друзья после односложных ответов не набивались, в любовники тем более. Привыкший к уединению – а в военной академии у него была своя комната как у ксеноса – Рид по первости не ощущал особого комфорта от жизни в казарме, но ему позволили занавесить кровать покрывалами и не пытались без весомых на то причин за них заглядывать.
Согласно положению гильдии Рид получал повышенное жалование и насыщенную витаминами еду, что не становилось причиной зависти – поди разбери, какой рацион вионцу положен, чтобы так ретиво прыгать и бегать. В общем, за пять лет все привыкли, а пополнение старались своевременно инструктировать, чтобы новички лишний раз не нарывались.
Риду всё в принципе нравилось: нашёл своё место; пусть и не блистал подвигами и медалями на всю галактику, но уже не за горами маячило звание капитана – в двадцать семь очень и очень неплохой карьерный рост. Это в свою очередь радовало родителей, искренне гордившихся сыном.