Не валяй дурака, Америка…
Шрифт:
Глава 27
Глава двадцать седьмая.
«Кто людям помогает — тот тратит время зря.»
Старуха Шапокляк.
Ночь с 20 на 21 августа. 1974 год.
США. Дорога в ночь…
Покрутившись немного, окончательно выбрал направление куда-то на север. Стемнело уже по-взрослому. Дорога пустынная. Лишь пару машин за полчаса попалась навстречу…
Адреналина в теле — хоть отбавляй. Сна — ни в одном глазу. Скорость держу ровную, согласно дорожным знакам. Хрен их знает этих копов. Вдруг
Ничего-ничего… Буду воспитывать силу воли. Как там говаривал герой фильма «Хочу в тюрьму»?
Сила — есть… Воля — тоже есть… А силы воли нет.
Хорошо, что у меня нет сигарет с собой. А то бы я обязательно сейчас сорвался.
* * *
Даже моя неспешная езда оказалась более быстрой, чем у того замызганного пикапа, что тащился впереди меня вот уже минут десять. Похоже, что какой-то дедушка фермер возвращается домой и никуда не спешит. Обгонять его не хочется… Плетусь позади, сбавив скорость и не приближаясь к тихоходу. А смысл? Догнать его и упёршись практически в бампер, давить психологически, светя фарами ему по зеркалам заднего вида? Не думаю, что у него на сегодня назначен автопробег далеко и надолго. Скорее всего, не пройдёт и миль двадцать-тридцать, как он свернёт в сторону своего ранчо. Или что у него там есть…
Как-то неровно, слегка вихляя задом плетётся пикапчик. Тут сразу вырисовывается пара предположений. Либо с машиной что-то не в порядке, либо с водителем. Я склоняюсь ко второму варианту. Не исключено, что там за рулём едет бухой колхозник, упившись какого-нибудь неправильного самогона… В таком случае, обгонять его — плохая идей. Крутанёт рулём с испугу, и я в кювете… А оно мне надо?
В зеркале заднего вида у меня показалась светящаяся точка. А через некоторое время, раздвоившись, стала приближаться.
Ещё один компаньон по медленной езде за пикапом? Нет… Догнав меня, машинка сразу же не раздумывая пошла на обгон, включив полицейскую «люстру» на крыше.
В Штатах есть такое правило: Коп включил люстру — останавливайся! Не надо дожидаться погони со стрельбой и прочими неприятностями. Я послушно включил поворотник и стал прислоняться к обочине. Но дорожному копу до меня похоже не было никакого дела. Он лихо меня обошёл и стал нагонять пикап.
Двигаясь не быстрее усталой черепахи, я всё равно постепенно приближался к впереди едущим машинам. Полицейская машина уже обогнала медленно двигающийся пикап и перегородив ему дорогу продолжала освещать ночь разноцветными огнями. Пикап был вынужден остановиться.
Я подъехал к ним поближе, и тоже припарковался у обочины дороги. Молодой полицейский в светлой форме уже стоял с фонариком в руке возле обшарпанного пикапа.
Не знаю, что меня дёрнуло. Возможно ментовская сущность и корпоративная солидарность… Но я забыл, что у них тут в Штатах не принято выходить из машины, когда её останавливает коп. У нас-то всё наоборот было. Гаишники не любят, когда с ними разговаривают сидя. В общем… Я вышел из машины и обратился к полицейскому:
— Офицер! Я могу Вам чем-нибудь помочь?
«Офицер» прореагировал, как и положено американскому
— Оставайтесь в машине, сэр!
Я уже сообразил, что допустил ошибку в поведении, но сделать ничего не успел. Из открытого окна пикапа прозвучал выстрел. В ночи он ощущался очень громким, или калибр ствола был слишком большим. Сверкнула вспышка и местного «гаишника» что-то сильно отбросило от остановленной им машины.
Дальше я действовал исключительно на рефлексах.
Приседаю, во избежание попадания на линию огня, если водитель пикапа решит и в меня начать стрелять.
Одновременно с этим, выдёргиваю из-за пояса свой Вальтер и сразу же снимаю его с предохранителя. О том, чтобы первый патрон уже был в стволе, я позаботился заранее. Так и огонь можно открыть сразу, не заморачиваясь на передёргивании затворной рамки, да и боезапас получается на один патрон больше.
Так что огонь в направлении пикапа я открываю сразу. Первый выстрел просто в его сторону, второй более прицельный. А после я уже подскакиваю ближе и произвожу, не считая, несколько выстрелов в кабину машины. Я ведь не знаю, сколько человек там находится. Стрелять в копа мог не водитель, а пассажир. И такие случаи тоже бывали. Но мне уже всё равно. Не я первым это начал. Сколько там поместится в кабине? Двое? Трое? Плевать…
А молодого полицейского даже немного жалко. Он лежит на спине, раскинув руки в стороны. В груди, где-то в районе блестящего даже при таком тусклом свете полицейского значка, темнеет рана. На асфальтовом покрытии дороги уже расплывается большая лужа крови… При скудном освещении лужа кажется чёрной. Но я-то знаю, что она в основном разных оттенков красного цвета, от алого до бордового.
Фонарик в руке полицейского всё ещё горит. Осторожно забираю его из руки копа и свечу им в кабину пикапа. Нет. Водитель в машине был один. Здоровенный небритый мужик в довольно-таки грязной одежде. Сколько ран на его теле я не вижу, но дыра в голове у виска хорошо мне видна. Типичный реднек среднего запада, в клетчатой рубашке с обрезанными рукавами. И какого хрена он начал палить в копа? Урод безмозглый…
Вот только дурак в этой ситуации — исключительно я. Три машины, два трупа, один из которых полицейский. В водителе пикапа и в его машине куча пуль не из табельного револьвера копа, а из моего пистолета. Даже если я прямо сейчас слиняю отсюда, то в ходе расследования уголовного дела, в котором присутствует и труп полицейского всплывёт неустановленное лицо с неустановленным оружием. Думаю, что на поиск меня любимого будут брошены все силы полиции во всех прилегающих штатах.
Ситуёвина, блин… Хреновая такая ситуёвина. Особенно для меня. Хотя копу и водителю-реднеку тоже не позавидуешь. Но водила — сам виноват. А коп…
* * *
Полицейский на асфальте внезапно пошевелился и застонал… Я тут же бросился к нему.
— Эй, парень! Ты как?
— Что со мной?
Дыхание полицейского было прерывистым, а рот был в крови.
— Тебя ранил водитель пикапа. Ранение в грудь. Ты уже потерял много крови. Надо связаться с твоими коллегами и сообщить об этом. Но я не знаю как.
— В машине… Там лежит… Нажмёшь на кнопку и говоришь…
— А где мы?