Не верь глазам своим
Шрифт:
Я старалась сохранять непринужденный тон, дабы Джесси не заподозрила, что я знаю, где вчера был Робби.
— Ну, Нэш — любитель перемывать косточки и Разглядывать разных цыпочек, что объясняет его присутствие. Райан всегда озабочен поиском материала для передовой статьи, поэтому он пошел посмотреть, как общаются знаменитости. У Робби, наверное, имелись свои причины. Может, он пронюхал, что там будет какая-нибудь звезда с реалити-шоу, или ему захотелось выпить на дармовщинку, вот он и выбил себе приглашение.
Джесси вернулась к списку и пробежалась пальцем вниз по остальным
— А-а, вот кто мог привлечь Робби, — сказала она. — Там была Кимберли Ченс. Правда, я ее не заметила.
— Кимберли Ченс! — воскликнула я. — В тот же день, как ее выпустили из-под ареста?
— Ну, знаешь логику этих звезд. Выставив себя где-нибудь на посмешище, им тотчас хочется реабилитироваться в глазах публики. Она работает с той же звукозаписывающей компанией, что и Ева, вот ее и пригласили. Скорее всего Робби знал, что она в списке приглашенных, а он пишет статьи о телевизионных реалити-шоу, вот и попросил приглашение. Мона с жадностью загребала очерки про Кимберли.
— По твоей теории мягкотелости.
— Да. Хотя из Кимберли выйдет прекрасная подозреваемая, — отметила Джесси.
Я думала о том же.
— Из-за всех этих злостных статей в ее адрес? — спросила я.
— И не только. Вчера я тебе не сказала — не подумала, что это имеет какое-либо отношение к твоей заметке об аресте, — но прозвище Толстушка стоило ей разрыва контракта по демонстрации внешности.
— Вот это уже причина разозлиться.
— Пойми меня правильно. Кимберли никогда бы не стала первым лицом для Джорджо Армани или тому подобное. Она имела дела с мелкой компанией, но все же это сулило деньги и внимание общественности. Как только каждый журналист, ди-джей и пародист начал употреблять прозвище Толстушка Ченс, выгодное предложение тотчас уплыло. В тот момент ей бы лучше обратиться к «Дженни Крейг».
— И она обвинила во всем Мону?
— Да, несколько недель назад Кимберли на одном мероприятии подошла к Моне и назвала ее дьяволом. Уверена, полиция уже в курсе. Это слышало достаточно народа.
— В любом случае тебе стоит рассказать это детективам.
Джесси вздернула нос.
— Если ты так считаешь, я поговорю с ними, — согласилась она. — Насчет подозреваемых, а как же Робби ? Я слышала, он вчера вечером приходил в редакцию.
— Кто тебе сказал? — спросила я.
— Все говорят. Ты ведь тоже знаешь. Могу поспорить, он использовал пригласительный, чтобы попасть на этаж.
Я пожала плечами, стараясь выглядеть беспечной и несведущей в этом вопросе.
— Считаешь, Робби мог пойти на такой шаг? — поинтересовалась Джесси.
Вряд ли, — ответила я и покачала головой. Однако Джесси достаточно смышленая и догадалась, что я уже думала над этим вариантом. — Расскажи мне о Хиллари, — попросила я, чтобы сменить тему. — У нас встреча в три, и я хочу знать твое мнение о ней.
Джесси подперла голову рукой и задумчиво прищурила карамельные глаза.
— Буду откровенна. Хиллари — маленькая стерва, которая родную мать продаст, чтобы достать лакомую информацию о какой-нибудь звезде.
Я улыбнулась:
— Джесси, постарайся быть объективной.
— Послушай, конечно, ей надо
— Ого! — воскликнула я.
— Или другой случай. Когда Джулия Роберте лежала в больнице, родив двойню, Хиллари отправилась в Лос-Анджелес и выдала себя за медсестру.
— Но почему ты считаешь ее стервой?
— Методы у нее еще ничего. Одно дело срывать банк, а другое — подставлять своих же коллег. Она надоумила Мону включать в «Клубничку» анонимные статьи. Что-то типа «Какая актриса кино нюхает больше всех кокаина». И нам всем пришлось играть в эти игры. В итоге мы стали заниматься всякой гнусностью, поэтому я и ушла из «Клубнички»Могу я по крайней мере рассчитывать на ее содействие?
— Раз уж Нэш дал тебе задание, то она, вероятно, будет вести себя прилично. Конечно, если у нее нет каких собственных задумок. От Хиллари всегда ждут хитрого хода. — Джесси хихикнула и продолжила: — Она типичная выскочка с Юга и может повести себя надменно, но ты не должна воспринимать ее всерьез. Послушай, что я расскажу.
— Что?
— Я знаю парня, который с ней спал. Говорит, она обожает командовать. Постоянно отстегивала фразы типа: «Дорогой, ты плохо стараешься. Тебе придется затратить несколько больше усилий». Бедняга поделился со мной, что у него такое ощущение, будто он ложится в постель с автомобильной навигационной системой. Месяцем позже он познакомился с ее однокурсником, и тот сказал, в колледже у нее было прозвище Фашистка.
— Ха, милый образ, стоит запомнить, — сказала я. — И последний вопрос. Касательно мужа Моны. У них был счастливый брак?
— Похоже, они ладили. Он драматург, но малоизвестный. Его пьесы — дешевый закос под Шекспира. Видимо, их ставят только в обтрепанных театрах на сорок мест, каких в Нью-Йорке пруд пруди. В денежном плане Карл полностью зависел от Моны.
Любопытный факт. Он мог запросто пробраться в кабинет Моны.
— Спасибо за помощь. Думаю заглянуть в «Трек». Увидимся позже.
Нэш представил меня Максу, главному редактору «Трека», когда наши пути пересеклись в вестибюле. Это был глуповатого вида низенький мужчина в возрасте тридцати двух лет, хотя выглядел на одиннадцать. Он из тех, кто в школе ни разу не приглашал девушку на свидание и держал дома огромную коллекцию дисков.
Я воспользовалась потайным ходом — лабиринтом коридоров. В редакции «Трека» все оказалось иначе: широкое пространство для вечеринки, никаких загонов со столами. Спросила, где находится кабинет Макса. Он стоял у стола помощницы и перечитывал или проверял что-то, глядя ей через плечо. На нем были джинсы и черная футболка.