Не верь глазам своим
Шрифт:
— Вы слышали новость? — напрямик спросила она. — Прошлым вечером арестовали Кимберли Ченс.
Слышала ли я новость? Можно подумать, что у меня в спальне рация, через которую я держу прямую связь со всеми полицейскими города.
— Нет, — ответила я. Лучше говорить правду, потому что Мона чует ложь, как дохлую мышь в комнате. — За что?
— Ударила офицера полиции, — сообщила она. — Говорят, сегодня ей предъявят официальное обвинение. Что это значит?
— Это значит, что она предстанет перед присяжными, чтобы признать себя виновной или невиновной. Я подъеду к началу процедуры.
— А вы можете поехать прямо сейчас?
— Суды открываются не раньше половины десятого, — объяснила я. — Позвонить Робби? Он, наверное, захочет присутствовать, ведь это и его сфера интересов.
Последовала длинная пауза.
— Нет, он мне нужен сегодня в офисе. Перед тем как повесить трубку, она дала мне номер сотового Кимберли. Бог знает, откуда он у нее.
В тот день я не планировала заниматься делами «Базза». Теперь вот вынуждена сменить повестку дня. Мало того, что придется просидеть все утро в здании суда, так еще предстоит прочесть биографию Кимберли, чтобы развернуть события в перспективе. Не снимая пижамы, я залезла в Интернет. Там в основном писалось о ее выступлениях в шоу «Фабрика звезд». Я решила заехать в офис, хотя это приличный крюк, и прочесать старые номера «Базза». На Кимберли ушло немало типографской краски после победы в конкурсе. Особенно часто ее имя мелькало в разделе «Клубничка», которую я не утруждалась читать.
Когда я приехала, в редакции еще никого не было, кроме помощницы Нэша, Видимо, сотрудники трудились вчера до рассвета и вряд ли появятся раньше одиннадцати. На следующий день после сдачи статей первая планерка проводится аж в два часа.
Выпив кофе в столовой, я направилась в комнату, где хранятся старые номера, и схватила толстую пачку. К моему удивлению, Джесси оказалась на рабочем месте.
— Что ты здесь делаешь в восемь пятнадцать? — спросила я, улыбаясь. За последнее время я привыкла к Джесси, к ее бойкому чувству юмора и надеялась, что наша дружба продлится до конца моего пребывания в «Баззе».
— Я должна завершить это чудаковатое интервью с Йоко Оно, будь оно неладно. Все равно его вставят в самом конце книги. Представляешь, она надела на встречу со мной солнечные очки от Стеллы Маккартни, а я не поняла намек. А ты зачем пришла? У тебя же сегодня выходной.
Я рассказала, как Кимберли Ченс нарушила мои планы.
— О да. Я слышала о происшествии по радио, — сказала она. — Она, кажется, победитель конкурса «Фабрика стерв»?
— Как вчера прошла сдача статей?
Бывало хуже. Кульминация настала после того, как Мона послала помощницу Эмми за соком «Эндлес лайм» компании «Джамба джус». Девушка обегала все магазины в Манхэттене, что торгуют продукцией «Джамба джус», и вернулась через три часа — с пустыми руками! Оказывается, такой сок продают только в Калифорнии.
— Когда люди начали расходиться по домам?
— Около двенадцати. На обложку попала иллюстрация к статье о капризах звезд в салонах красоты. Ни для кого не новость, что должны были взять именно ее.
— И что за капризы бывают в салонах красоты?
— Ну, например, Крис Джуд предпочитает массаж лица с втиранием фекалий.
— Эй, пожалуйста, не надо. Я еще пью кофе.
Джесси вернулась к работе, а я увлеклась просмотром номеров в поиске статей о Кимберли. Сначала у нее возник с журналом любовный союз, как короткий роман в командировке. Фотография появилась на обложке после победы в конкурсе, и последующие несколько недель ей стабильно отводилась пара хвалебных строк, особенно когда ее сингл стал платиновым. Но вскоре она начала появляться на страничке «Причуды моды» в одежде, какую носят официантки на международном банкете со шведским столом: поистине благородный фасон — гофрированная юбка и туго затянутый корсет, а в дополнение два густых хвоста на голове. Поль Гоген, должно быть, перевернулся в гробу. Совсем иного стиля было платье, которое она надела на вручение премии «Грэмми»: огромное и пышное, словно под ним устроили склад вещей. Надпись под фотографией гласила: «Сенсация! Мы знаем, где спрятано оружие массового поражения».
«Глосс» осветил не только портновские неудачи Кимберли. Туг было несколько снимков, как она выходит из отеля ранним утром с шалашом вместо прически на голове. И последним, но не менее потешным поводом для комментариев послужила ее диета. Вскоре после получения своего титула Кимберли начала набирать вес и заявила, что садится на диету. В «Клубничке» сразу же нарисовали график «Кимберли. Обратный отсчет». Пометка в семьдесят два килограмма возрастала каждую неделю на несколько пунктов, что говорило само за себя. Именно тогда и появилось прозвище Толстушка Ченс.
— Извини, что отвлекаю, — потревожила я Джесси. — Почему в «Баззе» так глумились над Кимберли? Она показалась мне совершенно безобидной.
— Ты натолкнулась на яркий пример «феномена мягкотелости».
— На что?
— Мона презирает слабость. Чем сильнее человек, чем увереннее он себя ведет, тем больше у него шансов проскочить незамеченным. Обрати внимание, как она относится к нам с тобой. Но если наш главный редактор почует уязвимость и нащупает слабые места, неизбежно вопьется в них зубами. Поначалу ей нравилась Кимберли. Мона ведь сама поднялась из грязи — на школьном выпускном никогда не выбирают королевой бала девушку, у которой глаза смотрят в разные стороны, — и поэтому ее пленила история Кимберли, превратившейся из Золушки в принцессу. Когда Кимберли заметно округлилась и дала всем понять, что не может ограничиться одним пирожным в день, Мона ступила на тропу войны. Говорят, она сама придумала Толстушке Ченс прозвище.
— О Боже, я на этой неделе ни разу не была в спортзале. Думаешь, она и меня как-нибудь наречет?
— Да, тебя будут звать Умничка. Наслаждайся пока.
Последняя реплика прозвучала как комплимент — ведь Джесси не стала бы ехидничать.
Осталось мало времени, я положила старые номера журнала в стол, вышла из редакции и села в метро до Сентер-стрит. В зале обвинения собралось с дюжину репортеров, которые плотно утрамбовались на скамейке. Я присоединилась к ним и уставилась в протертый коричневый линолеум. Подъехали еще люди, включая любопытных зевак. В двадцать минут первого из двери справа от скамьи присяжных наконец-то появилась Кимберли.