Не верь глазам своим
Шрифт:
— А о чем еще говорить? Я за тебя волнуюсь!
— Я большой мальчик!
— Это только так кажется, сын! Твой успех кружит тебе голову — думаешь ты все можешь, на все способен! Это не так! Поверь, это иллюзия! Я это уже проходил! Многие делают разрушительные ошибки в этот период: уверовав в свою удачу и вседозволенность, заключают сомнительные сделки, рискуя всем: деньгами, репутацией, даже семьей! Что нельзя делать ни в коем случае! Семья — это святое — это твои родные, любящие тебя люди! Помни это, даже если с высоты своего бизнес-Олимпа ты это уже не чувствуешь…
—
Перебил отца, взял бутылку, долил красное вино в бокалы, но «дамы» даже не смотрели друг на друга — вот это отметили и повеселились.
— Возьми хотя бы моих людей, Глеб — они не подведут!
— У меня свои есть!
— Твой дружок Липатов? Нашел кому доверять! Гони его с должности начальника службы безопасности! Он в своей семье не может разобраться…
— Это его личное дело!
— А что у них в семье? — встрепенулась Иришка. — Поссорились?
— Вроде как… Помирятся.
С Ленкой — женой Стаса они вроде подружились, но последнее время (как узнал про любовницу Стаса приглашать его в наш дом перестал — не хочу в собственном доме врать жене, подбирать слова, скрывать ложь — противно!)
— Ириш, пойдем потанцуем, — поднимаясь, пригласил жену, чтобы сбежать от нравоучений отца.
— А можно мне… — поднялся отец и протянул руку моей смутившейся жене. — Можно пригласить?
— Конечно… — кивнула она и, вкладывая свою руку, поднялась из-за столика.
— Пойдем, мамуль, — мне пришлось пригласить другую дама, мать была просто счастлива.
Под тихую, плавную музыку мы танцевали, разговаривали, но понемногу настроение матери менялось: сначала все внимание ее было сосредоточено на мне, потом она стала бросать тревожные взгляды на отца, прислушиваясь к его словам, стала замечать его нежные взгляды, бросаемые на мою жену, застыла, когда увидела, как отец надевает иконку на шею Иришки, с благодарностью глядящую на отца, а потом случилось то, что запомнилось мне надолго…
— Как ты мог? — возмутилась мать, бросая меня и надвигаясь на отца. — Семейная иконка переходит этой…
— Молчи! — рявкнул отец, хватая мать за руку, тянущуюся к маленькой золотой, украшенной драгоценными камнями нательной иконке на груди у моей жены. — Я так решил! Это реликвия моей семьи и дарю я ее кому хочу!
— Почему ей, а не сыну? Она нам никто! Или ты ее больше лю…
— Молчи!
Никогда я не видел отца таким сердитым: глаза его с ненавистью смотрели на мать, кулаки сжались — вот-вот ударит… Я бросился между ними, схватил отца за руки.
— Уведи ее! — рыкнул он.
И я, обнимая мать за плечи, повел ее к выходу из зала, но в дверях обернулся… Иришка снимала с шеи золотую иконку, желая вернуть, но отец не дал этого сделать, схватил ее за руки, рухнул на колени и что-то шепча, стал целовать руки моей жене… оставив мать в дверях, я бросился к Иришке, но отец быстро встал, прошел мимо меня и взяв мать за локоть вывел из ресторана.
Иришка стояла посреди зала в полной растерянности.
— Уйдем? — подойдя, спросил, кладя руки ей на плечи и заглядывая в лицо.
— Давай, потанцуем, а потом немного
Обнявшись, мы молча протанцевали два танца… вернее, я пытался спросить, но Иришка закрывала мне рот рукой и качала головой — разговаривать она не хотела. Музыка кончилась, неизвестность стала невыносимой.
— Пойдем сядем… Что он говорил? — обнимая ее за плечи повел к столику.
— Прощенья просил…
— За что? Что мать иконку хотела отобрать?
— Наверно… Я что-то ничего не понимаю, — Иришка не пьет, а тут махнула полбокала вина. — Если Инессе Сергеевне так жалко эту иконку, пусть возьмет… Мне она не нужна!
— Нужна, нужна! — не согласился с бессребреницей. — Эта иконка семейная реликвия отца, передается из поколения в поколение — есть легенда, что она исполняет желание дарящего ее другому человеку, нуждающемуся в защите Высших Сил… Мать столько лет ее у отца выпрашивает, а он ни в какую! А тебе подарил — вот мать и взбеленилась. Прости ее…
Со вспыхнувшими от выпитого вина щёчками Иришка сидела за столом, опустив глаза и о чем-то размышляла.
— Да ладно… Какие между нами счеты?! Они твои родители и хотят, чтобы тебе было лучше. Хочешь я тебе ее подарю, как твоя мама хотела?
— Нет, — мотнул головой, не понимая почему отец сделал такой подарок моей жене — при случае спрошу. — Тебе отец подарил ее, значит так тому и быть!
Посидели, поели, самому захотелось выпить, но за рулем не пью…
— Ты говорил про защиту… А разве я нуждаюсь в защите? — жена подозрительно посмотрела на меня: подозрительность в глазах сменилась тревогой и ревностью. — У нас же с тобой все хорошо? Или я чего-то не знаю?
— У нас с тобой все просто замечательно! — постарался поднять ей настроение. — Ты мне веришь?
— Верю! — тут же ответила она. — Но какое-то нехорошее предчувствие…
— Пойдем домой, моя «сладкая конфетка», и я развею все твои сомнения… А потом продолжим наш спор о нашем сексе…
3. Ирина
«Спор» наш я проиграла в чистую…
Ну, не совсем спор, поскольку против секса я не возражала никогда — просто Глеб высказывал свое недовольство: ребенку три года — пора бы уделять побольше внимания мужу, страдающему от нехватки внимания и секса!
И я, конечно же, с радостью согласилась с его претензиями!
На семейном совете (состоящем из меня и мужа) мы решили, что пора Снежке давать больше самостоятельности, а главное, начинать ходить в детский сад!
Ей в садик, а мне потихоньку на работу!
Нет, конечно, я могла и не работать — Глеб полностью обеспечивал нас с дочкой, но я сама хочу работать… так я буду к нему поближе! Не хочу скучать по нему целый день!
После замужества, учась в институте, я подрабатывала у свекра, а когда Глеб открыл свою логистическую фирму, перешла к нему тоже на полставки. И вот теперь встал вопрос о целом дне работы, но сначала Снежка должна была привыкнуть к садику, а мы… мы с мужем должны были привыкнуть к нашему начавшемуся у нас второму медовому месяцу…