Не верь глазам своим
Шрифт:
«— Кто она такая, чтобы хлестать меня по роже и презирать?! — с каменным лицом «поглощая пищу», Илья Семенович старался вспомнить, о чем шел разговор у Тамары с дочерью, когда они упросили портье (за деньги) открыть их номер. — Что она сказала после пощечины… «Ты свободен! Строй отношения с кем угодно! Заводи хоть десять семей на стороне — мне все равно! Я начинаю новую жизнь — без тебя… со своим ребенком! Adios amigo! Se bendita villa «Sangrante el corazon», dando me felicidad!»»… «Я начинаю новую жизнь — без тебя… со своим ребенком! Прощай! Да будет благословенна вилла «Кровоточащие сердца», подарившая мне счастье!» — повторил ее слова Илья Семенович и замер. — С каким ребенком? Она про Иришку? Скорее всего… про нее и про
Тренькнул телефон, Илья Семенович отложил вилку, прочитал сообщение от сына:
«Прое*ал ты, батя, на стороне свою настоящую семью и своего сына… Твоя Тамара беременна, три месяца… У тебя — сын!!!»
Илья Семенович замер и долго смотрел в погасший телефон.
Что творилось у него в душе не поддавалось описанию: раскаяние, радость, боль, тревога, обида — на себя и на свою любовницу — почему раньше не сказала — там на вилле, когда у них все было замечательно… все сложилось бы совсем по-другому… Если бы можно было бы вернуть время вспять в то роковое мгновение, когда он «делился чувствами» с сыном, он отдал бы за это всё, что угодно! Все свои деньги! чтобы все исправить, не говорить тех обидных, правдивых слов… но что сделано, то стало известно, что сказано — то было услышано!
«— И что теперь делать? Поехать, спросить напрямую — беременна ли она… Она один раз уже меня послала — пошлет еще! Теперь я для нее — никто! А как же мой сын? Уедет Томка, родит, а я и не узнаю! Может, как-то договориться — денег дать — много, чтобы позволила за развитием сына наблюдать, на УЗИ ходить, гладить живот с ребеночком, как Глебка гладил… Но Томка не Динка — деньгами ее не купишь! Она хочет любви! А я разве могу дать ей любовь? ради сына скажу, что люблю! Только сейчас она вряд ли поверит моим словам — сама слышала я сказал, что моя любовь к ней прошла. Как теперь ей говорить, что люблю, чтобы она ко мне вернулась, и что мы вместе будем воспитывать сына? Сначала надо поговорить — сидит небось дома, рыдает — как одной ребенка поднимать…»
Все мысли Ильи Семеновича были только о сыне — про свою дочь, про его мать и про «вторую семью» он напрочь забыл!
Купив бриллиантовое колье и роскошный букет, он помчался на квартиру Тамары мириться, но дверь ему никто не открыл, и он заволновался, стал названивать по телефону — расстроилась, вдруг с ребенком что-то случилось, а если… решила ему отомстить и захотела от ребенка избавиться?! Но звонки его Тамара сбрасывала, тогда он позвонил начальнику службы безопасности, и ему через две минуты доложили ее местонахождение — элитный салон в Центре — ее салон. И он поехал туда…
А Тамара… Как начинает новую жизнь женщина, преданная любимым мужчиной? Стрижкой и изменением цвета волос! Тамара подстриглась, из шатенки стала светло-русой с высветленными прядками, сменила яркий макияж на «натуральный» — помолодела, похорошела, глаза заблестели…
Войдя в салон, Илья сначала не узнал Тамару. Она улыбнулась этому — новый образ, новая жизнь, и в этой жизни она, наконец-то, станет сама собой, будет жить для себя, так, как она хочет, не подстраиваясь под другого человека и его рабочий график: хочет встретиться — пусть ломает к чертям собачьим свой график! и приезжает; не подчиняясь чужим желаниям, забывая о своих — захочет пойдет в театр (одна!) или на выставку, поедет к подруге и не ожидая чужих предложений и одобрений. Она почувствовала себя свободной! Любила ли она еще этого мужчину? Да, любила! Ревновала ли она его к другим женщинам? Да, ревновала! Но сейчас она ясно понимала, что он никогда, по-настоящему, и не был «ее мужчиной» — у него всегда была жена и другие женщины. Это он считал ее «своей женщиной» и, как собака на сене, не давал ей построить другие отношения! Теперь его власть над ней кончилась! В своей новой жизни — она сама себе хозяйка и сама устанавливает свои правила: захочет
— Зря потратился Илюш, — подошла, посмотрела в глаза — без презрения, но и без любви. — Я тебе не жена и разбираться с твоими любовницами я не буду — сама твоей любовницей была. А теперь хватит! Отношения с женатыми мужчинами меня не интересуют! И цветы, и подарки мне твои не нужны — даже не пытайся меня купить! Захочешь меня вернуть — разведись, а я подумаю: нужны мне отношения с нелюбящим меня и ненадежным мужчиной, а захочешь создать семью… всё, как положено: предложение, колечко с брюликом мне на пальчик, ЗАГС и клятва, что изменять мне не будешь… пока я сама тебе не изменю! А я еще подумаю над твоим предложением: выходить за тебя замуж или нет — может, другого, получше тебя полюблю! А теперь простите, Илья Семенович, пойду в спа-салон, сделаю шоколадное обертывание, а потом за работу! Вы не забыли — я ведь хозяйка салона!
Она развернулась и пошла в глубь салона в «хозяйский кабинетик».
А «Илюша» постоял, помялся и с букетом и неврученным подарком вышел из салона.
Он ожидал слез, упреков… скандала, криков, но не спокойного, отстраненного равнодушия…
«— Неужели она меня разлюбила? Совсем… — подумал он и почувствовал, как тоска одиночества и отчаянное сожаление утраченного вгрызаются во внутренности…»
Вернувшись в свой особняк, он слонялся по огромному дому, и дом казался ему пустым и холодным, а он когда-то мечтал о детях, веселом смехе, «куче» родных и близких людей в этом доме, о праздничной толчее и щедром, «фамильном» застолье, о тихих семейных вечерах у камина в обнимку с любимой и любящей его женщиной… его, а не его деньги! а вот теперь его «любимая женщина» с их ребенком уходит от него… а он ее уже не любит и не хочет… и уже вряд ли когда-нибудь он найдет свою ту единственную, любимую, без которой он не сможет жить… Но почему же ему так плохо? сейчас… когда он уже почти потерял свою бывшую и когда-то любимую им женщину, и своего еще не рожденного сына, и надежду на настоящую семью потерял с уходом из его жизни этих двух самых дорогих и близких ему людей…
В полной мере Илья Семенович прочувствовал потерю любви «своей женщины»… (он перестал ее любить… она перестала его любить… и они оба стали несчастными — «что имеем — не храним, потерявши — плачем!»)… только тогда, когда не ощутил рядом с собой теплоту ее тела, ее заботу и ее любовь, он почувствовал пустоту и одиночество, и это удручающее состояние лишало его желания что-то делать, к чему-то стремиться… Он впал в уныние, два дня не выходил из дома, не отвечал на звонки, пил, пытаясь заглушить боль от потери семейного счастья…
63. Октябрь. Семь месяцев беременности
— Ну, ты, отец, даешь! — недовольно глядя на пустые бутылки, Глеб расхаживал по кабинету, в котором два дня «заливал горе» Илья Семенович. — Все тебя обыскались, а ты расслабляешься!
Мужчина поднял на сына несчастные, запавшие от горя глаза, и сын тут же растерял весь свой задор…
— Ты чего, бать? Чего так переживаешь? — Глеб сел рядом с отцом на диван, приобнял за плечи. — Ты же сказал, что ее не любишь… что давно все прошло. Или все-таки любишь?
— Не знаю… — Илья Семенович наклонился, взялся руками за голову. — Без нее совсем пусто… словно кусок сердца оторвали… болит.
— Это да… болит. Только когда теряем, понимаем, что без них жить не можем… Я за ум взялся, только когда испугался, что Иришка не простит мне моих загулов и уйдет с дочкой… Как представил, что я один остался в пустом доме, как ты сейчас… хоть волком вой от тоски по ней… еще недоволен был, что своей заботой доставала, а оказалось, что без ее любви и заботы жизни нет — все серое, скучное, одинокое…