Не верь глазам своим
Шрифт:
Вера увидела начальственную, презрительную усмешку и гордо вскинула подбородок — не ты один мужик с деньгами и побогаче найдутся! И, подойдя к выходу, вздохнула — жаль, что старые, лысые и толстые…
Пожилой мужчина покашлял, привлекая внимание, дождался, когда Глеб к нему повернется и разоткровенничался.
— Как-то… стремно одному жить… Я не про стакан говорю — ну, ты меня понимаешь — кто-нибудь стакан водяры обязательно поднесет! Я про душу говорю — узнал, что у меня есть сын… на душе потеплело —
На такое откровение Глеб отреагировал таким же откровением.
— Знаешь… Еще несколько месяцев назад я бы тебя послал куда подальше… папаша! Жили мы без тебя, как и ты без нас! А посидел в СИЗО, подумал… жизнь свою по кусочкам разобрал… тоже наворотил я много в жизни, не сразу понял, что в жизни главное, многое осознал, во многом раскаялся… если бы меня на воле не ждали, не верили бы мне и не простили за ошибки, хреново бы мне пришлось…
— Я тебя понимаю… сидел по малолетке. Тяжело человеку одному — душа черствеет. Вот и я очерствел.
Подозвав официанта, Глеб встал, поговорил с ним, расплатился.
— Сейчас в гости не приглашаю — жена беременная, ей лишние волнения ни к чему, а родится Сашка — приезжай на часок, посмотришь, как мы живем… Но сразу предупреждаю — денег не дам! И у тебя не возьму! И отец у меня есть — другого мне не надо! а чтобы уж совсем не сомневаться…
Подошел официант, протянул Глебу кофейную ложечку и прозрачный пакетик. Глеб ложечку взял в рот, вынул, положил в пакетик и передал «папаше».
— Пунктик у нас в семье: прежде чем что-то утверждать — делаем тесты ДНК. Так что — сделай тест, чтобы потом не разочаровываться. Звони!
Глеб развернулся и не прощаясь ушел.
А пожилой мужчина. после стольких лет претендующий на звание отца, остался сидеть с зажатой в руке ложечкой.
67
Вернувшись домой, Глеб хотел не рассказывать Ирине, почему так задержался, но подумал, что тайн в их семье и так слишком много, и рассказал.
— Я пригласил его к нам в гости… на часок. Ты же не против?
— Нет. Ему, наверно, очень непросто было встретиться с тобой — по сути он отказался от тебя еще когда ты даже не родился… Спасибо твоему отцу, он женился на твоей маме, и ты родился, — Ирина замолчала, вспоминая свой разговор с Верой, тяжело вздохнула. — Как это ужасно… отказаться от своего ребенка, а потом думать о нем и мучаться всю оставшуюся жизнь. Вера родила… и хочет оставить ребенка в роддоме, если семья отца не заберет его к себе.
— Это их проблема! — не посочувствовал Глеб.
— Жалко мальчика…
— Не жалей! Она уже нашла его настоящего отца… лет за пятьдесят!
— Как это? Стас же просил его забрать…
— Устарела твоя информация! Все у них хорошо: квартирка, машинка,
— А любовь? — печально выдохнула Ирина, по мимо своей воли жалея Веру — разве можно сравнивать материальные блага с любовью?!
— А любовь за деньги не продается! — ответил Глеб и сменил тему. — Ты знаешь, сегодня посмотрел на своего биологического папашу и захотелось поставить в нашу мансарду пару тренажеров — буду разряжаться железом последние два месяца за неимением желаемого секса! Пойдем посмотрим, куда их приткнуть, чтобы не мешались.
Они поднялись в мансарду.
Ирина хотела предложить поставить тренажеры по обе стороны от окна, но Глеб не дал ей такой возможности: обнял, поцеловал в губы…
— Ты думаешь, я буду тратить время на какие-то железяки, когда осталось меньше двух недель до запрета секса?
Он стал пылко целовать ее, подчиняя языком и поначалу она покорилась, но потом протиснулась сквозь его зубы и придавила его язык, он позволил ей «поподчинять» себя и даже слегка пососал ее язычок, но потом прихватил его зубами, и она охнула, убрала язык и отстранилась от его губ, обидевшись.
— Я здесь хозяин, — жарко зашептал он, подхватывая ее и неся к кровати.
— Я ведь могу и отказаться, — садясь на кровать, чуть улыбнулась она, но глаза при этом у нее были обиженные. — Что ты будешь тогда делать? Настаивать или останешься без…
— Настаивать, и ты подчинишься! — твердо произнес Глеб, не допуская возражений.
— Конечно, с радостью… А ты? Ты не любишь подчиняться?
— Нет!
— Но ведь когда я делаю тебе эротический массаж, ты подчиняешься… — возразила жена.
Глеб сел рядом, обнял ее за плечи, взяв за подбородок, повернул к себе ее голову.
— Нет, я тебе тупо доверяюсь, и ты доставляешь мне удовольствия.
— А когда ты доставляешь мне удовольствие, разве ты не подчиняешься моим желаниям?
— Нет, я просто отступаю от своих желаний, доставляю удовольствие любимой, а потом получаю свое.
— Значит, мне нельзя тебя покорять… — сделала Ирина вывод, вспоминая, что всегда она покорялась его напору и страсти, подчинялась его желаниям и выполняла им задуманное.
— Можно! И проявлять инициативу, и покорять, и возбуждать, и даже насиловать! Разрешаю! Но победителем всегда должен оставаться мужчина! Запомни это, конфетка. Мужик, подчиняющийся женщине, никогда не сможет решить проблему, не оглядываясь и не получая одобрения, никогда не возьмет на себя ответственность за семью, где есть сильная женщина. Никогда не примет решения! Ты такого мужчину себе хочешь?
— Нет! Я хочу тебя — моего победителя! Но как же мне быть, если мне нравится, когда ты делаешь, как я хочу, когда посасываешь мой язычок… голова идет кругом, и я завожусь еще больше…