(не)верная
Шрифт:
«Максимум год», - затем посмотрела на Юрия и сделала шаг к примирению.
– Может быть, кофе?
– предложила ему.
Юра улыбнулся, по его лицу промелькнуло облегчение, и спряталось в мягких ямочках в уголках рта. В этих дурацких и очень сексуальных ямочках…ч-чёрт…
– Надеюсь, в этот раз без «пенки»?
– шутливо поинтересовался он, подходя ближе.
Коленки у меня тут же предательски задрожали, я вскочила и подошла к окну, стремясь увеличить расстояние между нами.
– Кончилась «пенка», - нервно хмыкнула я, щёлкая чайник.
– Вместе с сахарницей.
Седов
– Вам удобно работать в этом кабинете? Не скучно? Не хотите перебраться в соседний, к остальным девушкам?
– попытался он завязать разговор на отвлечённую тему.
– Совершенно не скучно. И как вы успели уже заметить, это позитивно сказывается на моей работоспособности, - вежливо улыбнулась я, поддерживая нашу милую светскую беседу.
Только вот беда-беда, не клеилась она никак: мы замолчали, и в кабинете снова повисла напряжённая тишина. Оно и понятно, мы с Юрием осторожно кружили вокруг друг друга. Только наши «танцы», ко всему прочему, происходили на минном поле: один неверный шаг и неизвестно где рванёт.
– Вы уже присмотрели себе наряд для корпоратива?
– сделал ещё одну попытку Юрий. И увидев моё изменившееся лицо, уточнил: - Вы же не надумали его прогулять?
Пф-ф, именно это я и хотела сделать. Платье-туфли-причёска - всё это сейчас для меня является излишним расточительством. Денег на это всё равно нет, а просить у Славика - такое себе. К тому же он наверняка откажет: у него есть теперь на кого их тратить, а Мымра обойдётся и так.
– Корпоратив является частью рабочего времени, - осторожно пояснил Юрий.
– Уважительная причина чтобы отсутствовать - это болезнь. Или смерть.
Я сникла: ппц… и что делать?
Седов верно оценил причину моей кислой мины и бодро обнадёжил:
– Не переживайте, Лара, обещанную премию переведут до торжества. Вы вполне ещё успеете купить себе что-нибудь.
Но настроения эта информация не прибавила. А всё потому, что я премию рассчитывала потратить совсем на другое.
Чайник закипел, я налила кофе в кружки, поднесла и поставила обе на компьютерный стол, предоставляя Седову право выбрать любую из них. Он бросил опасливый взгляд на меня, на секунду замешкался, но всё же взял ту, что стояла ближе к нему. Поднёс к лицу и подозрительно посмотрел на пузырьки, плавающие на поверхности.
Я улыбнулась: ой, совсем как я тогда в «Холостяцкой берлоге»! В порыве лучших побуждений, выхватила у Юры из рук кружку, под его удивлённым пристальным взглядом сделала глоток и вернула обратно:
– Пейте спокойно, Юрий Николаевич, не отравлено, - весело хихикнула.
– Как видите, я ещё жива.
Но в следующее мгновение до меня дошло, что ему может быть неприятно пить кофе, в который уже кто-то нырял носом. Как неловко получило-ось… прямо-таки, ой…
Седов посмотрел на след от моего блеска для губ на краю своей кружки, задумчиво провёл по нему большим пальцем и переместил взгляд на мои губы. Зрачки в его глазах
Весь мой зоопарк в радостном предвкушении взвыл. А вот теперь точно – ой! Я бы сказала даже, ещё какое ой-ёй-ёй!
Сознание стремительно прочитало предстоящий результат таких «гляделок», и меня точно ветром сдуло обратно к окну. Я обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь в теле: ну и дура же ты, Лара! Чуть второй раз на те же грабли не наступила.
– Простите, Юрий Николаевич, что-то я совсем не подумала, - пискнула начальнику от подоконника.
– Возьмите другой бокал, если хотите…
– А ты?
– лёгкой хрипотцой спросил он, вопросительно приподняв бровь.
– Что-то не хочется, - трусливо буркнула я. Потому что подходить сейчас обратно к столу, на краю которого так вольготно расположился мой «недоеденный бутерброд», было бы, по меньшей мере, не очень удачным решением.
Юра пожал плечами, невозмутимый хлебнул из кружки, которая была у него в руках. Причём он сначала демонстративно развернул следом от моих губ к себе и пристально глядя мне в глаза, тягуче отпил. Этот взгляд прострелил яркой вспышкой моё тело сверху донизу, будил во мне всё самое порочное и неизменное. Атмосфера в кабинете моментально накалилась до предела.
Эм-м… он же понимает, какое оказывает на меня влияние, ведь так? Вроде бы должен, взрослый мальчик уже. Зачем тогда он это делает?..
«Специально провоцирует!
– радостно взвился чертёнок внутри меня. – Иди и соблазни его уже! Этот мужик хочет тебя так же, как и ты его!»
«Нет, - тут же мысленно осадила я подстрекателя. – Юра женат, и я пока тоже замужем».
«Ну и дура, - оскорбился чертёнок.
– Нашла кому верность хранить! Славичек уже украсил твою упрямую голову короной из рогов. Появись такая возможность, сделает это ещё раз, не раздумывая. У Юры не сотрётся один разок налево сходить. А у тебя, может быть, это вообще последний раз в жизни секс будет. Умопомрачительный, судя по многообещающему взгляду, хочу заметить».
Я отмахнулась от этого поганца и с тоской посмотрела в окно: ситуацию нужно было срочно выруливать обратно к «светской», а как это сделать, я никак не могла сообразить.
На улице весна всё сильнее вступала в свои права. Где-то из дворов звучали громкие крики ребятни, азартно пинающей мяч. И эти хлопки сотрясали воздух короткими звонкими взрывами.
– Когда я была мелкой, тоже любила с пацанами в футбол погонять, - задумчиво хмыкнула я, словно ни к кому не обращаясь. И даже не смотря на Юру, поняла, что он заинтересовался: атмосфера тут же поменялась.
– Хм… вот как? Ты отчего-то совсем не видишься мне пацанкой… Образ примерной девочки с косичками и бантами тебе больше подходит, - после секундного молчания произнёс он.
– А я такой была, с косичками и бантами, - кивнула я, повернулась и мягко улыбнулась, чувствуя, как градус напряжения в кабинете постепенно падает.
– Только ещё и в футбол любила за мячиком побегать. Коленки-и… вечно сбитые были. Зелёнка смываться не успевала, как новый слой рисовали.
Юра молча улыбнулся в ответ и слегка наклонил голову набок, словно рисуя мысленно это.