(Не) верные

Орлова Юлианна

Может мне на роду написано?

—Да, бл*ть, почему все так?! — саданув кулаком по рулю, врубаю аварийку и съезжаю на обочину.

На лоскуты рвет, и я упираюсь лицом в руль, вдыхая спертый воздух в машине. Дышать нечем абсолютно.

Рывком открываю дверь и прямо так выхожу наружу под непрекращающиеся потоки, что лупят по коже наждачной бумагой. Стою сейчас ровно так, как и она стояла. В той же позе. Торкает по касательной, делает вираж и вонзается прямо в сердце чувство безнадеги.

Стерва.

Ты врешь мне нагло в лицо, и

я чувствую это нутром.

Хоть что говори, но ты врешь.

Снова врешь.

Зачем тебе брак? С ним зачем? Ты девчонка упакованная со знаменитым отцом, который посмертно герой. Вам там выплат положено видимо-невидимо, домина какой огромный. В самом деле, не в деньгах же дело? Не в статусе?

Лишь бы выскочить за кого посерьезнее? Эффекта Риты не замечено. Молодая, красивая, вся жизнь впереди, ты что творишь? Тебя схватить за плечи и протрусить хорошенько, чтобы одумалась. Брак по расчету? Фикция?

Но Серый плывет от тебя, черт возьми. В чем секрет? Нет, я понимаю, почему он от тебя плывет, я не понимаю, зачем тебе этот бездумный маскарад.

Чего в глазах такая безнадега, как у меня сейчас? Чего отвечала на мои ласки? Пусть ночью ясно, почти ясно, может захотела гульнуть? Но почему девственность решила отдать до брака другому? Что у тебя в голове, ведьма?

Все эти мысли сдувают адекватность в ноль.

Похлопав себя по карманам, морщусь. Не курю уже несколько лет, а привычка осталась. Да и сейчас под таким проливным дождем вряд ли удалось бы закурить.

Усмехнувшись, сажусь в машину и еду на дачу.

Встречу с женой откладываю в дальний ящик. С беременной женой под вопросом.

Меня добить решили, да?

В первом попавшемся магазине скупаю продуктов на неопределенное время, явно рассчитывая прожить на даче не два дня. Я хер его знает, как вообще теперь вести себя, не отбирать же свою квартиру у Риты.

Это не по-пацански.

Даже если учесть, что по документам она моя.

Я не подонок и не ублюдок, вот и придется жить на даче до лучших времен.

Уже возле ворот на телефон поступает звонок.

—Да, Фрост.

—Босс, у Исаева завтра праздник. Мы тут решили порадовать его. Ты как?

—Я как? Я что, лысый? Он хоть и начудил, но товарища проведать — дело нужное, плюс ещё и в день Рождения.

Нет, Исаеву вставить пистонов я посчитал нужным и сделал это. Первый случай на моей памяти, чтобы настолько серьезно косяк вылез и с подобными последствиями. Пусть он и сообразительный пацан, но есть у него эта искрящая жилка в заднице, которая периодически шпыняет пацана на амбразуру.

Хотя…

Я таким же был. Может потому и решил взять молодняка к себе в команду. Надежный, немного сорвиголова, но человек порядочный, с навыками, что немаловажно, обучению поддается. Че еще надо?

—Во сколько?— спрашиваю, паркуясь возле ворот.

—С утра пораньше. Созвонимся еще.

—Принято. Отбой.

ГЛАВА 11

ВИКА

—Вик,

ты чего? Смотри, вся промокла, — Сережа говорит укоризненно, не без удовольствия сжимая меня в объятиях. Его крупные ладони как влитые упираются в мое тело, многих из присутствующих в гостиной дома укладывая таким образом на лопатки.

Это же такой прекрасный повод для гордости/зависти и просто любования.

Я понимаю, что на нас смотрят. Разумеется, жених на руках внес невесту в дом. Очень выразительно, ЗАПОМИНАЮЩЕСЯ и даже звучит высокопарно, да? Мы ведь смотримся и правда хорошо, тут даже не надо сомневаться.

—Все хорошо, — сипло шепчу я, все еще всматриваясь в одиноко стоящую фигуру вдалеке. Он тоже смотрит на меня, по-особенному глубоко вгрызаясь в душу, отчего кажется, что еще мгновение, и случится самый масштабный взрыв.

Но не случается. И вряд ли случится, потому что спецназ не ублюдок.

Боюсь ли я, что он все расскажет? И да, и нет, потому что я давно уже отрешенно рассматриваю всю ситуацию, что сложилась между мной и будущим супругом. Да, мой брат для меня главное, конечно, но даже если допустить вероятность раскрытия нас, остается один упрямый факт: Сережа на мне сдвинулся, и он скорее откажется от друга, причинит ему вред (любой, поверьте, этот человек может все в силу своей должности).

Он кладет на меня на пол, резковато улыбается и помутневшим взглядом, такой у него почти всегда рядом со мной, смотрит прямо в душу, читая эмоции, коих много. Так много, что я в них захлебываюсь.

—Целуй! Целуй! Целуй! — начинает скандировать зал, и Сережа улыбается, довольно и дьявольски, как будто верит в искренность происходящего. Ну не может же он не понимать, что я абсолютно ничего не чувствую.

Не может же ему это не причинять дискомфорт!

Но он обхватывает мое мокрое от дождя и слез лицо и тянется к губам, которые до этого наглым образом сминались другим. Мелкая дрожь не то от перепада температур, не то от эмоций начинает бить тело.

Аж передергивает от отвращения к самой себе, и в последний момент я съезжаю в его ладонях так, что поцелуй приходится в уголок рта, практически в щеку. Со стороны кажется, что мы целуемся, всем видно только то, что они так хотят видеть.

Кроме меня и Сергея. Мы ведь в курсе настоящего положения.

—Я все равно сделаю тебя своей, и это будет навсегда, — в его глазах я читаю абсолютную уверенность, и меня пробирает ужас до самых костей.

Это будет навсегда.

Это пожизненное, да? Без права на помилование?

—Зал аплодирует, милая, — губы шевелятся, цепляя мою кожу.

А я замираю в этих руках, не испытывая при этом ничего, кроме отвращения, укрывающего волной все тело.

После недопоцелуя Сергей обхватывает мою ладонь и ведет куда-то в сторону, но я не понимаю даже куда, пока не оказываюсь в гостевой уборной. Он рывком закрывает двери и прислоняется к стене, устало всматриваясь в меня.