(Не) верные
Шрифт:
Сейчас бы день начать с утреннего секса, но вместо этого я валяюсь поленом. В нос ударяется запах чего-то жареного, и слюна вор рту скапливается. Прекрасные ощущения предстоящего охуенного видка моей Вики, готовящей завтрак, разрушаются одним телефонным звонком. Нехотя достаю смарт из кармана и не глядя принимаю вызов.
—Архангельский, где тебя черты носят, полдесятого, мать твою? У нас теперь есть ордер, вчера появился свидетель, который снабдил свои показания железобетонными доказательствами. Принимаем голубчика на горячем,
Раз и два, я готов, вылетаю из комнаты и на ходу киваю улыбающейся Востровой, которая тут же считывает мое настроение и удивленно изгибает бровь.
—Позже, — грублю, обуваясь.
—А поесть, Архангельский? — слышу нотки недовольства. Она подходит ко мне близко-близко, отчего я теперь слепну, ведь эти ноги у меня перед глазами будут стоять весь день, а я работать должен!
—Собираюсь утолять голод вечером, будь готова, — рывком встаю и смазано целую сладкие губы, а затем вылетаю на работу.
Свидетель, говорите? Интересно, кто? А хотя…взять Пришина не основное в нашем случае, основное, все-таки вытянуть Игоря.
Уже в штабе бегло ознакомился с показаниями, и киваю, собирая группу. Наш свидетель — обиженный бывший компаньон, которого опрокинули. Пареньку обещали за содействие условное, а у нас тем временем и правда железобетонные аргументы, потому что выходит, что дело о сбыте в особого крупных. Глава «Химпрома» и есть наш Пришин, оказывается, а все подставные лица не несут никакой смысловой нагрузки. Вот же падаль.
—Всем оставаться на местах, работает «Альфа», — мы залетаем в загородный дом и действительно застаем на горячем основных действующих лиц.
—Ты че? Ты знаешь, кто я такой? — кричит главарь как резаный свин.
—Да, в курсе. Будущий заключенный, — ухмыляюсь, осматривая присутствующих. —Пакуем, парни, — приказываю своим, а сам прохаживаюсь по кабинету и вижу на столе образцы, очевидно, дури, но предварительно белого порошка неясного происхождения. Новая разработка, возможно? Экспертиза покажет.
—Я тебя урою, урою тебя, Архангельский.
—Давай, начинай. Я в предвкушении, — смеюсь, подхватывая со стола документы о передаче прав. Интересно…официальная компания «ФармКомп», а в реальности «Химпром».
—Босс, у нас тут девочки, — подбегает Мекс, указывая на закрытую дверь.
—Прекрасно.
В голове дежавю, честное слово. Сразу всплывает брошенная патрульному шутка про резину.
—Так че с ними? Допрос или сделаем вид, что не видели?
—С ума сошел? На допрос, про эту суку я хочу знать все, даже сколько раз у него не встал, — хмыкаю, выходя из дома в цыганском стиле, когда у меня начинает трезвонить смарт.
Тут же беру трубку, чтобы встретить довольное от брата.
—Как тебе подгончик?
Ага, приятно, конечно. Но мне бы чуть больше.
—Зашибись тема, но все же для моих нужд не то, что нужно. Не тот компот, — бурчу в трубку, всматриваясь
—Я еще кое-что нашел. Уникальный свидетель. Человек, который все любит снимать на камеры. Но этого, конечно, мало. В отношении твоего парня еще поработаю, жди.
—Мало не мало, пусть будет. Думаю, надо пройтись по свидетелям, которые кровь из носу, клялись и божились, что за рулем был Игорь. Теперь человека, который мог бы им выписать гонорар и в случае чего «крышануть», нет в «правовом поле», а я неплохо умею давить, если мне надо, — хриплю, отходя от группы.
Раз уж я нарушаю правила, надо делать это красиво и с пользой.
—Давление на свидетеля, сам понимаешь последствия, — серьезным тоном отвечает брат, а я смеюсь в ответ. Сам-то далеко не с одуванами работает, так что нечего поучать, как будто я не понимаю, как на самом деле может строиться защита.
—Кир, ну не смеши меня, а? Все всё понимаем.
***
Один из свидетелей — парень, который находился непосредственно в машине. Петров не очень-то и законопослушный гражданин, и в свои двадцать несколько раз привлекался то за мордобой, то за вождение в пьяном виде, то за наркоту.
Дружба с сынком человека, способного порешать любой вопрос, все-таки творит чудеса, скажу я вам. Но если этот человек внезапно перестает крышевать, считай, что ты пропал, парень.
Стучу в дверь, но мне никто не открывает, хоть я с уверенностью в сто процентов готов утверждать, что обоссыш дома.
—Открывай, медведь пришел, сосед снизу. Топишь меня, парень, — еще постукиваю разочек, и только после этих слов слышу возню с замком. Ага. Затих и присматривается? Мамкин храбрец, ну что с тебя взять, кроме анализов?
—Не топлю я никого! — нехотя бурчит в ответ.
—Выйди и посмотри, как ты «никого не топишь», умник. У меня ремонт на два ляма, кто компенсировать будет? — играю так, что Станиславский бы поверил, и О ЧУДО, дверь открывается, но на цепочке. В проеме виднеется подбитый глаз паренька. Хмм…так это он такой мелкий?
Каких двадцать лет? Тут навскидку я бы и пятнадцати не дал.
—Здрасти, — говорю с милой улыбкой на лице и с ноги выбиваю нахрен эту дверь. Она не слетает с петель, но цепочка тут же перестает выполнять свою основную функцию.
—Эй, ты что! Ты что больной?! — кричит мелкий, пытаясь дать деру через дверь, но я его за шкирку хватаю и назад, хлопаю дверью, еще и замок проворачиваю, у нас ведь разговор долгий будет.
—Ну теперь привет. Не боись, я тебя не трону, если ты будешь хорошим мальчиком. Будешь плохим — окажешься в травме. У меня все по чесноку, парень, — склоняюсь к его дрожащему лицу и проговариваю с чувством, толком и расстановкой.
—Я не понимаю, что вам надо, — дрожит он, а я толкаю его на стул. Живет он, видно, весело и с огоньком. На столе таблетки явно не от головы, на полу бутылки от спиртного.