(Не) верный муж
Шрифт:
Неожиданно экран светится сообщением от Марии: «Спаси ребенка!»
Ни хрена себе доброе утро. Что там происходит, вашу мать?
Звоню жене, но она не берет трубку.
Мгновенно забываю про заказ, кидаюсь к выходу и спешу в клинику.
Глава 42. Отец
Айк
— Ты идешь со мной, — командую своему человеку.
— Конечно, Айк Барсегович, — кивает Арам, телохранитель,
Ночью меня не по-детски штормило. Что только не успел передумать, обмозговать. Решил на всякий случай подстраховаться. Я, конечно, приставил человека к Вере, чтобы не натворила глупостей. По идее, она нейтрализована, но она ведь может с кем-то связаться по телефону, так? Еще недавно нанимала детектива для слежки за моей женой.
Поэтому телохранитель. Причем не абы какой, а бывший спецназовец, детина внушительного вида и недюжинной силы.
Сейчас я как никогда рад, что он со мной.
Мы выскакиваем из машины, спешим к клинике.
Буквально влетаем в здание.
Едва оказываемся на нужном этаже, сразу поворачиваем в крыло, где располагается палата Марии.
Уже на подходе к палате я вижу в коридоре ее лечащего врача, Матвея Сергеевича, он распекает медсестру:
— Вы что, не могли забрать ее телефон?
— Я искала, но его не было… — слабо оправдывается медсестра.
— Вы должны были искать лучше!
Он осекается, когда видит меня в компании Арама. Тут же растягивает губы в улыбке, заговаривает:
— Здравствуйте, Айк Барсегович, что-то вы рано, часы посещений еще не начались.
Он сейчас серьезно про часы посещения?
Не трачу время на приветствия, сразу спрашиваю:
— Что с моей женой?
В этот самый момент дверь палаты открывается, и рослый медбрат выкатывает каталку, на которой лежит Мария.
— Маша! — кидаюсь к ней.
Хватаю ее за руку, а она не реагирует. Лежит бледная, с закрытыми глазами.
— Айк Барсегович, послушайте меня, — начинает врач. — Мария без сознания. Дело срочное, нужно оперировать…
Мой пульс убыстряется до критических показателей.
Поворачиваюсь к Матвею Сергеевичу и рычу не своим голосом:
— Она беременна, какие операции? Что с ней?
Врач выставляет вперед ладони:
— Успокойтесь.
Дальше он обрушивает на меня такое, что я и в страшном сне не видел, не слышал:
— Вчерашнее несчастье не прошло бесследно. У вашей жены замершая беременность, мы подтвердили это с помощью УЗИ. Плод внутри нее уже не живой, он разлагается, нам необходимо его изъять, чтобы не допустить воспаления…
Слушаю его, а в ушах барабанит так, что кажется, еще чуть-чуть — и голова взорвется.
Мертвый плод.
Мой ребенок — мертвый плод…
Я никому в жизни не пожелаю услышать эти страшные слова. Они
А все же в памяти всплывает сообщение Марии: «Спаси ребенка!» Хватаюсь за это как за спасительную соломинку.
— Я не даю согласия, — качаю головой. — Необходимо все перепроверить.
— Мы перепроверили, — заявляет Матвей Сергеевич. — Вашей жене еще ночью стало плохо, утром сделали контрольное УЗИ, все подтвердилось. К сожалению, мы не всесильны, в ее случае ничего нельзя было сделать.
— Я хочу услышать стороннее мнение! — требую жестким тоном.
— Вы не доверяете моей компетенции? Мы, конечно, можем собрать консилиум, но вам любой врач скажет то же самое, что и я. Мы тратим впустую драгоценное время! Пациентку нужно срочно оперировать…
— Вы меня не слышали? Я не даю согласия, — стою на своем.
— Мы получили согласие от вашей жены, она подписала необходимые документы. Если хотите, пройдемте в мой кабинет, я вам их покажу.
Ага, подписать подписала, а потом написала мне такое сообщение? Не вяжется. К тому же мне здесь уже сделали обалденные ДНК-тесты, так что доверие к клинике подорвано дальше некуда.
— Мне плевать на ваши бумажки! — заявляю ему. — Я запрещаю.
— Вам не жаль жену? — голос Матвея Сергеевича вдруг становится осуждающим. — Вы же видите, в каком она состоянии, ей срочно нужна помощь.
Я оглядываюсь на Марию, в который раз за последние минуты ужасаюсь тому, какая она бледная, из нее будто выкачали жизнь.
Сквозь шум в ушах слышу голос врача:
— Я вынужден настоять на операции, Айк Барсегович. Это совершенно необходимо, причем срочно. Речь идет о спасении пациентки. — И тут он кивает медбрату: — Везите быстрее.
Медбрат снова берется за каталку, вправду собирается увезти мою жену.
В эту секунду я понимаю — оглянуться не успею, как из нее изымут плод. Никто даже не хочет ничего перепроверять! Я это допущу?
Меня накрывает окончательно, разум отключается.
Кулак сам собой летит в лицо врача.
Бац…
И Матвей Сергеевич уже на полу.
Я спешу к каталке, хватаюсь за нее, спрашиваю у медбрата с хищным оскалом:
— Тоже хочешь по роже?
Он смотрит на меня испуганно, сразу отходит в сторону.
Не теряю времени, беру Марию на руки.
Если здесь не хотят ничего проверять, я отвезу ее в другую клинику. Не позволю никаких чисток без стопроцентной уверенности, что это необходимо.
В этот момент Матвей Сергеевич приходит в себя, даже пытается встать, орет во все горло:
— Охрана!
Но я его уже не слушаю, несу Марию к лифту, а Арам спешит следом.
Однако, когда мы выходим из лифта на первом этаже, к нам и вправду спешат два охранника, они на ходу достают шокеры.