(Не) верный муж
Шрифт:
Туманян официально обезврежен.
Но мне все равно на душе как-то не спокойно. В какие времена живем…
— Айк! — снова зовет Мария.
— Папа, пошли! — кричит мне Лиана.
— Дайте мне хоть кофе выпить, — прошу их.
Демонстративно показываю им большую кружку с капучино и снова откидываюсь на шезлонг.
Семья отворачивается.
Проходит секунда, и им не до меня, затеяли игру в мяч.
Я делаю большой глоток кофе в надежде хоть на какой-то запас бодрости. И вдруг вижу, как загорается сообщением
Беру телефон, проверяю сообщения.
Очень удивляюсь, получив от дяди Арнака фото какой-то семьи. Лысая женщина обнимает детей, а ее в свою очередь обнимает какой-то бородатый мужик.
Ничего не понимаю.
Тут же набираю номер дяди.
— Привет, Айк, — отвечает он. — Фото получил?
— Получил, только не понял…
— Это семья Клементьевых, — поясняет дядя.
Отчего-то фамилия кажется мне знакомой. Клементьевы, Клементьевы… Где я ее слышал?
— Анну Клементьеву вернули домой, — сообщает дядя. — Привезли вчера, один из моих сотрудников сделал это фото.
И тут до меня доходит, кто эта женщина — она жертва Туманяна. Он похитил ее три года назад.
— Все-таки нашли! — радуюсь. — Как?
— Сукин сын раскололся, что держал ее в одном из домов в маленьком поселке в глубинке. Его подкупили сделкой с прокурором, и он попался. Но никаких сделок ему, естественно не будет.
— Анну Клементьеву на фото не узнать, — цокаю языком. — Что с ней стало?
— Он ей делал химиотерапию, — хмыкает дядя Арнак. — Самостоятельно, само собой.
— Она болела раком?
— Нет, не болела, — отвечает дядя. — Предполагаю, что через Анну Туманян пытался вылечить свою умершую жену. Таким образом спроецировал на нее личность умершей. Ведь если здоровый человек пройдет через химио терапию, он же в любом случае выживет, так? Представляешь, какая шиза?
Меня передергивает.
Ненадолго отвожу телефон от уха, еще раз смотрю на фото Анны Клементьевой. Помню, какой я видел ее на изображении раньше — цветущая женщина с шикарными волосами, очень похожая на мою жену. На последнем фото от нее почти ничего не осталось. Живая тень с голым черепом и впалыми глазами… Восстановится ли? Мне безумно ее жаль.
— Ей очень повезло, — тем временем отвечает дядя.
— Что?! — тяну обалдевшим голосом. — Это с какой стороны ей повезло?
— С такой, — хмыкает дядя Арнак. — Не реши Туманян ее заменить, не заинтересуйся твоей женой… Она век бы куковала в том подвале у черта на куличках. Он угробил бы ее по итогу. А так, гиену прижали за хвост, вот и выдал.
— Но почему же его не арестовали раньше? — начинаю возмущаться. — Его же подозревали. Почему досконально не проверили, не надавили на него…
— Сам не понимаешь? — невесело усмехается дядя. — Все потому, что слова уважаемого бизнесмена Туманяна были в разы весомее нападок мужа Анны, водителя грузовика. Кто
— Ага, буду, — еле шевелю плохо слушающимся языком.
Дядя желает мне приятного отдыха и отключается.
А я еще некоторое время сижу на шезлонге, вглядываясь куда-то в даль. Перевариваю услышанное. Как же хорошо, что я чего-то в этой жизни добился, как говорится, имею вес. Кто бы знал, что мое старание выбиться в люди по итогу убережет жену!
Смотрю на Марию. Меня всего пробирает от безграничной любви, которую к ней испытываю, и одновременно страха за нее. Эту красивейшую энергичную женщину в подвал и травить? Туманяна убить за такое мало. Он получит свое в тюрьме, как и Вера, которую он привлек к махинациям.
Ну а я…
А мне надо быть очень внимательным и осторожным, следить в оба глаза, чтобы с моей семьей ничего не случилось. Этим и буду заниматься следующие лет пятьдесят-шестьдесят.
Желание оказаться рядом с родными становится нестерпимым. Забыв про кофе, скидываю с плеч футболку и иду к бассейну.
— Прыгай ласточкой! — кричит мне Давид.
Ну раз сын просит…
Подхожу к бортику, отталкиваюсь от поверхности и ныряю.
Бонус. Весь в отца
Прошло девять лет
Айк и Мария стояли в актовом зале школы среди прочих гостей.
Они держались за руки и смотрели на сцену, куда выходили парами выпускники.
Гордые родители не могли насмотреться на своего первенца. У обоих щемило в груди от переизбытка чувств. Уже вырос, уже такой большой, статный, важный в сером костюме, даже усы над верхней губой пробивались.
Они следили за каждым шагом, каждым жестом сына.
— Давид Айкович Амарян окончил школу с золотой медалью, — вещал со сцены директор. — Я поздравляю вас с окончанием.
Сын стоял на сцене счастливый донельзя.
— Он идет, — шепнула Мария на ухо мужу.
И вправду Давид сошел со сцены, но к родителям не спешил. Отчего-то остался там, явно кого-то ждал.
Меж тем директор поздравлял следующего выпускника, точнее выпускницу:
— Гордость нашей школы, умница, спортсменка, Эсминэ Артуровна Арутюнян!
Мария с Айком переглянулись, услышав имя Эсминэ. Ведь именно так назвали третью дочку. Имя выбрал Давид, предложил его родителям для сестрички. Сам мальчик долго переживал из-за подружки с таким редким именем, которая вскоре после знакомства уехала из города, и он больше ее не видел. Но имя понравилось и прижилось.