Не верю в доброту братвы
Шрифт:
Топорик остался на месте, зато Женя не постеснялся вынуть нунчаки. И тут же атаковал братка, который брал их в клещи справа. Тот подставил под нунчаки биту, но Женя ударил его ногой в коленку. Что было дальше, Глеб не видел, потому что ему пришлось уворачиваться от удара слева.
Он увернулся, но с фронта на него обрушилась другая бита. Он подставил под нее руку и чуть не запрыгал от болевого шока. Тут же последовал удар по ногам, и он упал на спину. Следующий удар проломил бы ему череп, не катнись он в сторону. А тут еще Женя на помощь подоспел.
Но и самого Женю ударили битой по спине. Он упал, но поднялся Глеб, вытаскивая из-под куртки топорик. Их с Женей убивают, поэтому церемониться нечего.
И все-таки он ударил обухом, а не рубилом. Увернулся от биты и ударил – сверху вниз, под челюсть. И с такой силой, что браток аж квакнул, падая на землю. Досталось и самому Глебу. Кто-то ударил его по затылку, но, как ни странно, сознание даже не померкло. Он развернулся, ударил в ответ. А тут еще Женя кого-то отмахал…
Два братка остались на земле, двое других, бросив биты, кинулись наутек. Глядя беглецам в спины, Глеб не мог поверить в свою победу. И, похоже, правильно делал.
Откуда-то справа всплеснулись аплодисменты. Он повернулся на звук и увидел с десяток здоровенных парней в кожаных куртках. Это они аплодировали им с небрежностью патрициев, одобряющих маленькую победу начинающих гладиаторов. Прикалывались ребята или нет, но за проигравших «быков» они заступаться не стали.
Глеб ничего не понимал. И Женя в замешательстве таращил глаза на «быков». Обоим казалось, что все это им просто мерещится. Слишком уж фантасмагоричная картина – одни братки радуются, что кто-то побил других.
Одного здоровяка Глеб узнал. Это был Сева, муж их постоянной клиентки Кати.
Но ведь Сева никогда не качал права, пальцы веером особо не растопыривал, потому что этот рынок был для него чужой территорией. Значит, он не завгаровский боец. И его дружки представляли какую-то другую команду.
Все-таки Глеб не зря надеялся, что власть на рынке переменится.
Сева подошел к завгаровскому «быку», который с трудом поднимался с земли, ударом ноги заставил его опуститься на четвереньки, ногами обжал шею и руками схватил за подбородок. Казалось, он собирается сломать ему позвонки.
– Слушай сюда, муфлон! Сейчас ты пойдешь к своему гребаному Зимарю и скажешь, что это теперь наш рынок. Теперь здесь «центральная» братва масть держит, понятно?
Перепуганный браток что-то пугливо промычал, и Сева позволил ему выбраться из-под себя, дав еще пинка и помогая подняться. Глеб наблюдал за всем этим, а перед глазами все плыло, и голова раскалывалась от боли. И Женя чувствовал себя немногим лучше. Глеб обжимал рукой затылок, а он потирал отбитую почку.
Сева повернулся к ним, сквозь веселый прищур посмотрел на Глеба, перевел взгляд на Женю:
– Я думал, ты пидорок, парниша, а ты у нас Брюс Ли, да? Конкретно машешься, не вопрос. Пять баллов, пацан… А ты что, я не понял, мясником заделался? – ткнув пальцем в Глеба, засмеялся он.
– Мясником.
– А я думал, бабской одеждой торгуешь.
– Уже не торгую…
– Чего так?
– Завгар цену заломил.
– Ну да, слыхал я о таком… Считай, пацан, что освободители ваши пришли. Теперь мы здесь рулить будем…
– Я не против.
– Еще бы ты был против! – ухмыльнулся Сева.
Глеб готов был приветствовать самого Сатану, лишь бы только он избавил его от завгаровских уродов, но при этом понимал, что Сатана мог повернуться против него самого, поэтому нужно поскорее сваливать отсюда. Нельзя верить в доброту братвы, нельзя.
– Мы пойдем? – спросил он.
– Куда вы пойдете? – удивленно посмотрел на него Сева.
– Ну, дела у нас…
– Здесь, на рынке?
– Да нет, вообще…
– А на рынке?
– Нет у нас ничего здесь…
– Не понял, а мою жену кто будет одевать? – в каком-то непонятном раздумье спросил Сева.
– А тебе это нужно?
– Я хочу, чтобы моя жена хорошо выглядела… Ты же помнишь мою жену?
– Ну, я всех своих клиенток помню…
– Это хорошо… Значит, прогнали тебя отсюда?
– Я сам ушел.
– А сам вернешься?
– Зачем?
– Как зачем? Работать будешь… Хочешь, я вас от налогов освобожу?
– Э-э… А можно?
– Ну почему нельзя? Вы тут, считай, работу за нас сделали… Оп ля! Да тут еще, по ходу, пахать и пахать! – нахмурился Сева, глядя, как из-за торговых рядов, маленькими ручейками сливаясь в большой поток, выкатилась целая толпа крепких на вид парней.
Давно Глеб не видел, чтобы «завгаровские» прокатывались по рынку все толпой. И драк здесь давно не было. До армии случались, а после никаких таких разборок на людях. Где-то в стороне вопросы решались, а рынок в поле боя не превращался. Но Завгара больше нет, за порядком следить некому, поэтому ситуация вышла из-под контроля.
А толпа большая, что-то около двух десятков бойцов. Грозовая туча с громом и молнией не вызвала бы такого трепета, какой нагоняла эта орава. Двигалась она медленно, но столкновение с ней казалось неизбежностью. Шумно шли бандиты, биты у них в руках, обрезки железных труб, монтировки. Все правильно, стрелять здесь нельзя, поэтому будет рукопашная месня с расколотыми черепами, выбитыми глазами…
Но Глеба это не касалось. Хватит с них на сегодня. Валить надо.
– Эй, ты куда? – схватил его за руку Сева и потянул за собой к своим «быкам». Другой рукой он «взял на буксир» Женю. – Если вы с нами, пацаны, то вы здесь короли! Если нет, у вас проблемы…
– Сева, куда ты тащишь этих уродов? – Из надвигающейся толпы выдвинулся тот самый громила, с которого и начались их с Женей несчастья.
– А ты что-то имеешь против, Зимарь? – крикнул Сева.
Глеб пренебрежительно усмехнулся. Вот кто теперь вместо Завгара. Что ж, если так, то шансов у «завгаровских» нет. Это сейчас Зимарь пытался казаться львом, а припечет – сразу в барана превратится. Опыт у него уже есть.