Не вижу зла
Шрифт:
Тот молчал, явно растерявшись под напором Джека.
– Такое случается, – пробормотал он.
– Такое случается, – повторил Джек с едва уловимой ноткой сарказма. – Благодарю, лейтенант. Я думаю, мы все выяснили.
Джек повернулся спиной к свидетелю и возвратился на свое место. Линдси бросила на него одобрительный взгляд, хотя в глазах ее по-прежнему читалось беспокойство. Было еще слишком рано торжествовать победу, но, похоже, его усилия не остались незамеченными присяжными.
– Мистер Торрес, – провозгласил судья, – можете начинать перекрестный допрос.
– Благодарю вас, ваша честь. – Прокурор застегнул сюртук на все пуговицы и поднялся на ноги, но, вместо того чтобы подойти к свидетелю, он предпочел остаться
– Очень, очень часто.
– Исходя из собственного опыта службы в СКР ВМФ, скажите, как вам удается изобличить убийц, которые прилагают колоссальные усилия, чтобы замести следы?
– Чаще всего это происходит потому, что они совершают всего одну глупейшую ошибку.
– Всего одну?
– Вполне достаточно и одной.
– Например, забыть стереть свои отпечатки с пистолета?
Лейтенант кивнул, потом посмотрел на присяжных и сказал:
– Например, забыть протереть оружие.
– Благодарю вас, лейтенант. У меня больше нет вопросов.
Подъем, который чувствовал Джек после проведенного им перекрестного допроса, сменился унынием. Двое присяжных даже улыбнулись и закивали головами, словно намереваясь донести новую мантру прокурора в комнату для совещаний: «Вполне достаточно и одной».
Судья объявил:
– Свидетель может покинуть свое место. Мистер Торрес, вы намерены вызвать еще каких-либо свидетелей?
Торрес подождал, пока его свидетель освободит место для дачи показаний. Он был готов сделать громкое заявление, и ему не хотелось, чтобы что-то могло отвлечь внимание собравшихся. Наконец он произнес твердым голосом:
– Ваша честь, обвинение закончило.
– Благодарю вас, – сказал судья. Все встали. Судья отпустил присяжных. Когда последний из них вышел из зала суда, Линдси, адвокаты и зрители опустились на свои места.
Судья сделал несколько объявлений административного порядка, потом взглянул на Джека.
– Мистер Суайтек, если ваша клиентка сочтет нужным представить какие-либо доказательства в свою защиту, предлагаю вам быть готовым сделать это в девять часов утра в понедельник. – Он стукнул по столу молотком и объявил: – В слушании дела объявляется перерыв.
– Всем встать! – прокричал пристав.
Судья удалился в свой кабинет, и зал заседаний заполнился гулом голосов. Джек повернулся к Линдси.
– Впереди большой уик-энд, Линдси. Наступило время принять решение, – сказал он.
– Принять решение о чем?
Джек защелкнул портфель и ответил:
– Обо всем.
Глава тридцать шестая
В супермаркете Марио им был оказан весьма холодный прием.
Судебные заседания помешали Джеку получить еженедельный урок кубинской культуры, которые давала ему бабушка, поэтому он был твердо намерен посетить магазин вместе с Abuelaв субботу утром. По телефону она добрый десяток раз говорила ему, что в этом нет необходимости, что ничего страшного, если они один раз пропустят свое маленькое свидание. После того как он вернулся с Кубы, она отказывалась обсуждать с ним то послание, которое она надиктовала ему на автоответчик, и посещение Джеком кладбища. Он же, в свою очередь, пообещал ей больше не заговаривать на эту тему, уверив, что поход в супермаркет будет всего лишь развлекательной экскурсией, ничем более. Abuelaс явной неохотой пошла ему навстречу, но в конце концов Джеку удалось убедить ее. Однако после первых же минут, проведенных в магазине, он понял, что ее нежелание отправляться с ним за покупками имело совсем другую причину.
– Почему они так пристально смотрят на нас? – поразился Джек.
–
Возмущение кубинской общины, вызванное возможностью появления в суде кубинского солдата в роли свидетеля, достигло высшей точки после поджога «мустанга» Джека, но поток злобных писем и яростные нападки на разговорном кубинском радио [12] неуклонно нарастали, с тех пор как Джек заставил Алехандро Пинтадо помучиться на месте для дачи свидетельских показаний. В первые четыре года работы адвокатом Джеку приходилось защищать осужденных к высшей мере наказания, поэтому он привык к критике. Но субботним утром в «супермаркете Марио» Джек столкнулся не с безликой яростью незнакомцев, расположения которых Джек не искал и в котором не нуждался. Это были добрые соседи, обычные люди, игравшие с его бабушкой в домино в парке. Это была женщина из отдела кулинарии, которая подавала ему кофе еще до того, как он успевал попросить ее об этом, – причем именно такой, какой он любил. Это был кассир, продававший ему билеты беспроигрышной лотереи, который всегда настаивал, что некое определенное сочетание дат рождения Джека и Хосе Марти непременно поможет сорвать большой куш. Это был семидесятидевятилетний «бой» со склада, который рассказывал Джеку о перестрелках на Восьмой улице (задолго до того, как она стала именоваться «Калле Очо») между сторонниками Батисты и приверженцами Кастро. И это был мясник, который вечно смеялся над жутким испанским Джека и говорил ему, как хорошо, что его мать была родом из Бехукаля, потому что акцент не помог бы Джеку заработать даже звание «почетногокубинца». Джек ожидал волны недовольства со стороны кубинской общины, и в какой-то степени даже смирился с ней. Но то, что от него отвернулись именно эти люди, поразило его до глубины души.
12
Имеются в виду радиопрограммы в разговорном жанре.
– Давай купим хлеба, – предложил Джек.
– Я думаю, нам лучше пойти домой, – откликнулась Abuela.
По выражению ее лица он видел, как она страдает, но еще не был готов сдаться и отступить. Он поцеловал ее в лоб и сказал:
– Подожди меня здесь. Я куплю хлеба и заберу с собой все неодобрительные взгляды.
Джек дошел до конца прохода и поднырнул под знак, указывающий дорогу к «Горячему хлебу». Это было помещение в задней части магазина, отделенное от основных торговых площадей толстым прозрачным пластиковым занавесом, который висел в дверном проеме и не пропускал жар от пекарен. Мужчина в белом комбинезоне и белой футболке загружал в духовой шкаф очередную порцию теста.
– Антонио, как дела?
Антонио улыбался до тех пор, пока не идентифицировал голос О его обладателем. Он ничего не ответил и стал устанавливать поддон в шкаф.
– Как насчет пары батонов? – спросил Джек.
Антонио закрыл дверцу духового шкафа и отставил в сторону поддон.
– Мы все продали.
Джек видел шесть батонов, лежавших сверху на шкафу. Именно здесь свежеиспеченный хлеб хранился и оставался теплым. Это был один из тех секретов, благодаря которым маленький магазинчик продавал по восемьсот батонов хлеба в неделю.
– Все продали, да? – заметил Джек.
– Si,да, ничего не осталось.
– А это что? – поинтересовался Джек, показывая на духовку.
– Это не для тебя.
– Антонио! – раздался позади мужской голос. Джек обернулся и увидел, что из кладовки выходит владелец магазинчика, Кико. Он быстро произнес что-то по-испански, слишком быстро, чтобы Джек успел понять. Но булочник послушно отодвинулся в сторону. Кико схватил две горячие буханки и выложил их на стол.