Не вижу зла
Шрифт:
– А?
– Здесь нет правильного или неправильного вопроса, приятель. Так что задавай его. Вы с Богом вдвоем, один на один, в задней части твоей студии. На секунду забудем о том, что у Бога в руке горелка, которая может запросто обуглить твою физиономию. Валяй, задавай свой вопрос.
Бедолага-панк едва мог шевелить губами, настолько он был напуган.
– М-м, в чем смысл жизни?
Тео поморщился, словно от боли.
– Что это за дерьмовый вопрос, черт бы тебя
– Ты сказал, что здесь нет правильных или неправильных вопросов.
Тео ударил его в висок.
– Урод, кто тебе сказал, что ты должен верить всему, что я говорю?
– Никто.
– Теперь можешь задать другой вопрос. И подумай над ним хорошенько!
Эдди проглотил комок в горле, но ничего не сказал.
– У тебя что, мозги отсохли? – поинтересовался Тео. – Не можешь придумать один-единственный приличный вопрос? Как тебе такой вариант: почему холодная вода закипает быстрее горячей? Хочешь спросить его об этом?
Эдди нерешительно кивнул.
– А она не закипает быстрее, урод. Кто сказал тебе, что ты можешь попытаться подловить Бога, а?
– Нет, нет! – Эдди, похоже, ощутил приближение горелки.
Тео нажал на рычажок, и струя пламени ударила в бетон. Она прошла так близко от Эдди, что опалила ему волосы. Парень готов был вот-вот сломаться.
– Парень, дай мне передохнуть, ладно?
Тео вздохнул и сказал:
– Дерьмо ты собачье. Вечно я все должен делать сам. Ну, хорошо, вот тебе последнее предложение. Богу меня на проводе, понял?
«Алло, Господь, это Тео. Как дела? У меня к тебе вопрос. Этот жалкий слизняк…» Как, кстати, тебя кличут?
– Эдди.
– «Этот жалкий слизняк по имени Эдди может сделать что-нибудь, чтобы его не поджарил большой и сердитый черный парень, который провел четыре года в камере смертников, после того как его осудили банда белых присяжных и маленький латиноамериканский придурок, который почему-то чертовски похож на Эдди?»
Прошла целая минута, прежде чем Эдди сообразил, что к чему, и он едва не захлебнулся своим страхом.
– Это был не я, чувак! Я никогда не был присяжным!
Тео еще раз ударил его по затылку.
– Козел, я знаю, что это был не ты! Но все те четыре года, которые я просидел в тюрьме штата Флорида, моими сокамерницами были Синди Кроуфорд и Уитни Хьюстон. Так что если ты думаешь, что я лишен воображения, то ты даже представить себе не можешь, урод, как плохо все это может для тебя кончиться.
– Пожалуйста… – пролепетал Эдди. Он был сломлен. – Просто скажи мне, чего ты хочешь.
Несколько мгновений Тео наблюдал, как он извивается, как по щекам взрослого мужчины текут слезы. Потом наклонился
– Зачем ты поджег машину Суайтека?
Эдди замер.
Тео продолжил:
– Ведь это был ты, правда?
– Это не я придумал, – дрожа, ответил Эдди. – Они приказали мне сделать это.
– Кто приказал?
– Не заставляй меня крысятничать, парень. Они убьют меня. Клянусь, они убьют меня.
– Знаешь, это уже смешно, Эдди. Если ты скажешь мне, тебя убьют они. Если ты ничего мне не скажешь, тебя убью я. Все совсем так, как я однажды сказал своему старому другу Джеку: ты запутался в собственных штанах, приятель.
– Я серьезно. Они убьют меня.
Тео наклонился еще ниже, едва не касаясь носом впадины на шее Эдди.
– Я тожесерьезен. Яубью тебя. – Для пущего эффекта он вновь выпустил из паяльной лампы быструю и короткую струю пламени.
Эдди задрожал, торопясь и глотая слова.
– Хорошо, хорошо. Я все скажу.
«Кого это принесло после полуночи?» – подумал Джек, услышав стук в дверь. Он был в спортивных нейлоновых трусах для бега трусцой и в футболке, а в руке держал зубную щетку со вспененной пастой. Джек готовился лечь в постель. Он прополоскал рот и прошел в гостиную. В комнате было темно, и только сквозь щели в занавесках пробивался слабый свет от фонаря на крыльце. Он подошел ко входной двери и прислушался. И услышал его снова – стук, в котором прослеживался ритм.
ТУК, тук-тук-тук-тук, ТУК…
Джек стоял молча, ожидая финального ТУК, ТУК.Вместо этого раздалось стакатто ударов, характерный завершающий аккорд, и Джек решил, что знает, кто это. Отодвинув дверной засов, он открыл дверь.
Он едва успел взглянуть на нее, как она ринулась через порог, обхватила его руками за шею и впилась поцелуем в губы. Сначала Джек растерялся, но ее страсть оказалась заразительной, и через мгновение он принялся целовать ее в ответ. Наконец она оторвалась от него, чтобы отдышаться.
– Привет, Джек.
– Привет, Рене, – выдавил он. – Как поживаешь?
На лице у нее появилось серьезное выражение.
– Прошло уже три месяца, с тех пор как ты прилетал ко мне в гости. Я работаю в Западной Африке, где на каждом шагу сталкиваешься со СПИДом, поэтому я даже подуматьбоюсь о сексе. – Она схватила его за ягодицы и спросила: – Так что как, по-твоему, я поживаю?
– Знаешь, я подумал: может быть, ты хочешь войти?