Не вижу зла
Шрифт:
– Мне не известны точные цифры, но я не стану спорить с вашими данными.
– Итак, даже летая меньше и даже учитывая тот факт, что беглецов тоже стало значительно меньше, вы спасли за первые шесть месяцев этого года во много раз больше людей. И все только потому, что вы вдруг стали лучше делать то, что делали до сих пор?
– Думаю, да, – согласился Пинтадо.
– Или, может быть, это произошло потому, что вы стали получать более точную информацию?
– Простите, не понимаю. Более точную информацию о чем?
–
– Протестую, ваша честь, – заявил прокурор. – В ходе данного судебного заседания не было представлено абсолютно никаких доказательств того, что у мистера Пинтадо имеется источник в Береговой охране США.
– Протест удовлетворен.
– Позвольте мне задать вопрос иначе, – сказал Джек. Он сделал шаг к свидетелю и спросил: – Мистер Пинтадо, ранее вы показали, что лучшим другом вашего сына на военно-морской базе был кто?
– Лейтенант Дамонт Джонсон.
– А где проходит службу лейтенант Джонсон?
Пинтадо в ярости уставился на Джека, потом негромко ответил:
– В Береговой охране.
Джек сделал паузу, не будучи уверенным, как дальше развивать свой успех. У любого присяжного уровень терпимости к тем, кто позволяет себе нападать на семью жертвы, очень низок, но шансы на то, что Алехандро Пинтадо удастся в третий раз вытащить на свидетельское место, практически равнялись нулю. Джек должен был до конца использовать представившуюся возможность и при этом попасть в «десятку».
– Последний вопрос, сэр. С того момента, как ваш сын погиб в июне – другими словами, после того как окончилась дружба между капитаном Пинтадо и лейтенантом Джонсоном, – скольких беглых кубинских иммигрантов спасли в море «Братья за свободу»?
Похоже, Пинтадо был готов задушить Джека собственными руками.
– Ни одного, – негромко проговорил он.
Это был тот самый ответ, в котором нуждалась защита, но Джек почему-то не чувствовал себя отмщенным. Ему действительно было жаль пожилого кубинца, он даже разделял его взгляды, но кто-то, кажется, решил, что дело мистера Пинтадо стоит того, чтобы ради него убивать, неважно, правое оно или нет. Теперь Джек должен был продемонстрировать это присяжным, даже если он еще не готов был принять на вооружение версию Тео о торговле наркотиками.
Но основа была заложена.
– Благодарю вас, сэр, – произнес Джек. – У меня больше нет вопросов.
Глава сорок первая
В понедельник судебное заседание закончилось сразу же после обеда, чтобы судья Гарсия мог решить неожиданно возникшую проблему: его присутствие было необходимо на предварительных слушаниях по другому делу, и в то же время дочь Гарсии, подросток, забыла свои ключи в машине. Перед тем как направиться к парко-вочной площадке, Джек остановился у кабинета
– Чего она добивается? – спросил Торрес. Он сидел за своим столом, на котором не лежало ни клочка бумаги. Он явно навел порядок в кабинете, прежде чем допустить в него врага. Когда Джек был прокурором, он и сам всегда принимал подобные меры предосторожности. Наверное, в судебной практике не существовало ни одного адвоката защиты, который не умел бы читать бумаги вверх ногами.
– Простите? – переспросил Джек.
– Твоя клиентка. Полагаю, именно поэтому ты здесь. Чего она добивается: признания о совершении непредумышленного убийства?
– Я пришел не для того, чтобы заключить сделку.
– Хорошо. Потому что самое большее, что я могу предложить, – это убийство первой степени с пожизненным заключением. Я не буду настаивать на смертном приговоре.
– Пожизненное заключение – это очень долгий срок для невиновной женщины.
Торрес негромко рассмеялся глубоким, горловым смехом.
Джек старался изо всех сил сохранить непроницаемое выражение лица.
– Вы нашли неподходящую обвиняемую.
– Ты нашел себе неподходящую клиентку.
– Где лейтенант Дамонт Джонсон?
Торрес вертел карандашом, держа его, как миниатюрную полицейскую дубинку.
– Тебе известно столько же, сколько и мне.
– Интересно, его имя все время всплывает на суде. И хотя бы раз в хорошем контексте. Я бы с радостью предоставил ему возможность оправдаться.
– Ни единого шанса.
– Почему вы его прячете?
– Почему ты его преследуешь?
– Потому что считаю, что он может поведать присяжным, кто в действительности убил Оскара Пинтадо.
Торрес сложил руки на столе и взглянул Джеку в лицо.
– Мне кажется, присяжные уже знают, кто убил Оскара Пинтадо. Ее зовут Линдси Харт.
– Я слышал, что Джонсон в Майами.
– Ну и что, даже если и так?
– Вы придерживаете его напоследок, чтобы он дал опровержение, или просто не даете мне добраться до него?
– Это не твое дело.
– Мое, еще как мое, – сообщил ему Джек. – Пока что вам удавалось скрывать Джонсона от меня, и вы даже сумели помешать мне поговорить с моим… – Он едва не сказал «моим сыном». – Поговорить с сыном моей клиентки, – поправился Джек. – А ведь это, вероятно, два главных свидетеля в деле.
– Ты имеешь полное право пригласить мальчика для дачи показаний. Решение судьи касается только того, что ты не имеешь права заранее допрашивать его, а не того, что мальчика нельзя вызывать в суд в качестве свидетеля.
– Мне думается, никому из нас не хочется приглашать сына жертвы для дачи показаний.
– Мы делаем то, что должны делать.
– Вот я и говорю: отдайте мне Джонсона, и я и близко не подойду к мальчику.
Прокурор в очередной раз улыбнулся.