Не возжелай
Шрифт:
– Ну хорошо, – кивнул мужик.
– Учти, у нас в ментовке свой человек, – зашипел ему в лицо Дорофей. – Ты еще заяву не напишешь, а мы уже узнаем про твой стук-стук. И пристукнем, на! Понял!
– Да понял! – Гаркуша затравленно глянул на него.
– Ну, тогда живи… До первого косяка…
– Если что, я тебе, падла, башку снесу! – Боров угрожающе передернул затвор своего обреза.
– Да понял я, понял!
На Гаркушу жалко было смотреть. Но жалеть его Дорофей не собирался. У него большие планы на будущее,
Комбинат химических удобрений – структура серьезная, и стоят за ней солидные люди. Потому на встречу с директором комбината Захар приехал лично сам.
Он был здесь зимой, тогда комбинатом руководил один человек, сейчас другой, но ему все равно, с кем договариваться.
– Я знаю, как это бывает… – усмехнулся средних лет мужчина в безупречном костюме.
Густые широкие брови, крупные глазницы, а нос тонкий, как будто хрящ моль обглодала.
– Сначала на пятьдесят процентов поднимут, потом снова на пятьдесят…
– Игнат Ильич, я предложил поднять плату сразу на двести процентов, – качнул головой Захар.
На нем тоже дорогой костюм и туфли из крокодиловой кожи. Это зимой он был одет кое-как. И с комбината в город возвращался на убитой «восьмерке». А по пути нарвался на знакомую проститутку, а вместе с ней на дезинформацию. Авторитетный Джин пытался стравить его с Жанной, с дочерью самого Ставра. Чуть погодя прилетела одна пуля, сразу вслед за ней другая. И такая тогда каша заварилась… Если бы Кадомцев знал, в каких переплетах ему пришлось побывать, он бы сейчас не корчил из себя крутого.
– Значит, ты играешь по-крупному… – натянуто улыбнулся Кадомцев. – И ставки будешь поднимать по-крупному. Одну ставку за другой.
– Мы берем фиксированную плату, а не процент от прибыли. Поэтому ставка будет подниматься, но в пределах инфляции.
– Ну, ты можешь говорить что угодно…
– Игнат Ильич, если вы заметили, я обращаюсь к вам на «вы».
– А разве возраст не имеет значения? Мне сорок семь, а вам?..
– Двадцать шесть. И вы должны это знать.
– Должен.
– Кто не владеет информацией, тот не владеет ситуацией. А если ты не владеешь врагом, враг овладеет тобой. Все просто. И страшно.
– Это угроза? – не зло и без вызова спросил Кадомцев.
– Я не бандит, чтобы пугать и запугивать, – спокойно сказал Захар. – Напротив, моя задача – обеспечивать вам безопасность.
– И не важно, хочу я этого или не хочу?
– Вам не нужна охрана?
– Руководство компании приняло решение вернуться к прежней, автономной системе охраны.
– С этого бы и начинали, – с каменным лицом сказал Захар.
Дверь открылась, и в кабинет упругой походкой вошел молодой, подтянутый мужчина. Правильные черты лица, прямой нос, породистая линия скул; высокий, плечистый. Взгляд строгий, в глазах металлический блеск с ироничным отливом. Холеная внешность, безукоризненный деловой стиль.
– Олег Александрович с этого и начнет, – улыбнулся Кадомцев.
Он и не думал, казалось, представлять вошедшего. Да и мужчина не проявлял желания знакомиться с Захаром.
– Олег Александрович Шустов, сын генерального директора компании «Алхиминвестпром», – глядя в пустоту, едва слышно сказал Захар.
– Олег Александрович, ваше слово.
– А что здесь говорить? – усмехнулся Шустов. – Компания «Алхиминвестпром» отказывается от услуг вашей… э-э-э…
– Частное охранное предприятие «Горохрана», – подсказал Захар.
– Мы отказываемся от ваших услуг, – подтвердил Шустов.
И кивком головы деловито показал на дверь. Захар усмехнулся в ус. Домашний мальчик возомнил себя крутым боссом. Это диагноз, придется проводить лечение.
– Это после того, как мы полгода несли службу себе в убыток?
– Вас никто не заставлял жертвовать своим финансовым благополучием ради нас, – усмехнулся Шустов.
– Вам придется заплатить неустойку.
– Где, в каких документах это прописано?
– Полмиллиона долларов, и мы расходимся.
– Людей смешить не надо! – хохотнул вдруг Шустов.
– Кому смешно? – Захар посмотрел на него спокойно, но с уверенностью человека, способного рушить чужие судьбы.
Он не вкладывал в свой взгляд всю свою внутреннюю силу, он просто смотрел – тяжело, немигающе. И Шустова проняло.
– Вот только не надо на меня так смотреть! – занервничал он.
– Я задал вопрос, – негромко сказал Захар. – Ты должен ответить.
– Мне смешно!
– Ты не ответил, – качнул головой Захар.
– Ну как же не ответил!.. Ты спросил, кому смешно, я ответил, что мне… – Шустов чувствовал себя не в своей тарелке, но продолжал пыжиться.
Он чувствовал себя полным хозяином – на своем заводе. Но на чужой земле.
– Отвечают не так.
– А как?
– Мы охраняли комбинат себе в убыток, – сказал Захар. – И если мы больше не нужны, вы должны выплатить компенсацию. Я сказал сколько.
– Отлично! Подавайте в суд!
Захар поднялся со своего места, неторопливо, не сводя глаз с Шустова, застегнул пиджак на одну пуговицу.
– Суд уже состоялся, – невозмутимо сказал он. – Не советую ждать судебных приставов. Лучше оплатить исполнительный лист сразу… Всего доброго!
Не дожидаясь ответа, Захар повернулся к двери и вышел из кабинета. И с таким видом, как будто побывал в обычном магазине и сделал ничем не примечательную покупку.
Кадомцев человек на заводе новый, и Шустов также далек от суровых местных реалий. Поэтому Захар не стал им угрожать карами. Они люди неглупые, и если у них есть желание жить без проблем, то появятся и возможности овладеть ситуацией. Пока ситуация не овладела ими.