Не время для драконов
Шрифт:
Вой в вышине становился все нестерпимее. Великие крылья рвались на свободу. Взмахнуть всей несказанной мощью, оторваться от тварной земли, могучим ударом обратить ненавистную твердь в океан пыли, подхватить ее, зашвырнуть в дальнее море! Стереть с лица земли жалкую кучку дерзких, осмелившихся задавать какие-то свои ничтожные вопросы!
…Однако до предела натянувшаяся привязь держала тем не менее крепко. Наступил час Силы.
Узор на крыльях начал тускнеть. Руны дрожали, меняя очертания. Сандра и Солли разинув рты смотрели вверх. На их памяти такое случалось впервые.
А вот Рой такое уже видел. Как и Ритор. И очень хорошо знал, что за этим последует.
Крылья
– Открывай шлюзы, Сандра! – рявкнул Ритор. Сейчас приходилось думать не о себе – а о том, как отвести беду от городка. Разумеется, Ритор предусмотрел подобный исход.
Заготовлен путь, по которому вихрь устремится в пустую, безжизненную степь.
– Открываю! – стараясь перекричать вой урагана, откликнулась волшебница. Лицо ее покраснело от напряжения.
Асмунд вновь застонал. Он прокусил себе губу, из носа тоже бежала кровь, но парень держался молодцом.
Никогда еще Ритор не встречал такого сопротивления. Маги клана потратили все силы, какие только могли, крылья растянулись на все небо, от горизонта до горизонта, и… и ничего. Точнее, нечто. Нечто настолько сильное, что…
– Вот он! – вдруг завопил Гай.
Однако Ритор уже видел все и сам.
Городишко он узнал сразу. Дальний север, возле самого Предела – кажется, территория клана Земли. Пыльный вокзалишко. Вдоль деревянного перрона вытянулся размалеванный в варварские цвета поезд. Ритора, точно волной, окатило страхом битком набившихся в его нутро людей. А потом он увидел не слишком молодого, но и далеко еще нестарого мужчину, лет тридцати, худощавого и темноволосого, в черной куртке с эльфийским мечом в нелепых, непарных ножнах.
Мощь набравшего запредельный разгон Ветра была настолько велика, что Ритор – о удача! – смог уловить даже обрывки крывшегося внутри бежавшего.
«…Пространство таяло, растворялось в белизне… Лишь один взгляд назад – и страх сковывает разум… В пене облаков скользит крылатая тень. Исполинская. Грозная. Смертоносная. То ли звезды сияют в белоснежной чешуе, то ли она горит собственным светом. Крылья равномерно колотят разреженный воздух, в огромных мерцающих глазах – ярость. Он посмел бросить вызов чудовищу, посмел – хоть и не в силах еще был справиться. И теперь его догоняет властитель неба и хозяин глубин, повелитель тверди и господин огня…»
Ритор закричал. Это был неистовый вопль игрока, поставившего на кон не то что свою собственную жизнь – но жизнь целого мира.
– Есть! Есть! Есть!
Он чувствовал Убийцу – так ярко и четко, как может только собрат.
И в тот же миг ветер вырвался наконец на волю.
Асмунд приглушенно ахнул и потерял сознание. Ритор едва успел подхватить качнувшееся к краю обрыва тело.
– Вниз! Все вниз! – заорал Ритор, направляя поток боли в себя. – Сандра!..
Однако ни она, ни Солли его уже не слышали. Они не нуждались в подсказках. Они, раскинув руки, пытались удержаться на вершине Клыка – направляя при этом все уничтожающий вихрь за реку, в степь, подальше от городка. Незримый кулак разбушевавшейся стихии ударил им обоим в грудь. Ритор видел, как дернулась голова Сандры, как брызнула вверх дымящаяся кровь; волшебница пошатнулась, судорожно взмахнула руками – в широко раскрывшихся глазах застыл ужас – и с истошным воплем
Но площадка была пуста. Ни стариков, Роя и Гая, ни горбоносого волшебника. Только бесчувственный Асмунд, Солли и он, Ритор. Который до конца удерживает готовые взорваться изнутри крылья, потому что тогда городок не спасет уже никакое волшебство.
Над ними творилось нечто невообразимое. Изящный узор крыльев превратился в белесый хаос, пятно живой гнили на темном теле аэра; Ритору виделось там искаженное нечеловеческим гневом лицо. Вихрь мял и рвал эту белую мглу, закручивая исполинский водоворот над острием Клыка; ревущий поток рвался на северо-запад, в открытый Солли путь, но границы трещали – распирало, подобно тому, как в половодье распирает бока деревянных отводных лотков; внизу, под скалой, царила мертвая тишь – предвестник либо сокрушительной бури, либо… либо благополучного исхода.
– Бери Асмунда и прочь отсюда! – скомандовал Ритор. Солли лишь покачал головой. Как он стоял, Ритор понять не мог. Ветер резал магу лицо, как бритвой. На висках уже стали видны кости. Длинный шлейф крови тянулся Солли за спину, однако маг все равно стоял.
Ветер добрался и до Ритора. Вцепился в плечи, с неодолимой силой поволок к обрыву. Асмунда протащило по камням; мальчишка охнул и открыл глаза.
– Вниз! – приказал Ритор. Паренек больше уже ничего не мог сделать. – Линза!
Асмунд торопливо кивнул. Кажется, понял.
Ритор швырнул его за край площадки, точно куль с мукой.
Пришло время доучиваться, Асмунд.
Теперь – на помощь Солли. Вдвоем они должны продержаться, пока не истает стянутая к Клыку сила.
Но Солли уже не мог держаться. Он истратил все, что имел. Лицо его превратилось в одну сплошную кровавую маску. Ветер с особой жестокостью содрал с него скальп. Ритор лишь мельком подивился, как Солли еще жив… и точно рассчитанным толчком под колени заставил волшебника упасть.
Рушились, истаивали скрепы, никто больше не направлял ураганный поток, и тот, в дикой радости от освобождения, заплясал, мечась, как молодой норовистый бык, из стороны в сторону, круша все, до чего мог дотянуться. И наверное, он натворил бы немалых бед… если б городок Воздушных не строился с расчетом как раз на подобное буйство. Свой пик силы ураган уже миновал; поваленные заборы, выбитые окна да вырванные кое-где с корнем деревья не в счет.
…Когда стих вой, Ритор с вершины Клыка увидел, как на улицы выплеснулась толпа. Народ бежал к скале, и Ритор знал, ни Сандра, ни Асмунд не останутся без помощи.
А перед глазами Ритора стояло лицо того молодого мужчины в черной куртке, с нелепым в его руках эльфийским клинком. Лицо Убийцы Дракона.
На Викторе сухой нитки не было. Он разделся, выжал одежду и развесил по стенам купе. Замотался в колючий толстый плед, сел у окна.
Наверное, с «отдельным купе» он погорячился. Это была целая комната на колесах. Стены обтянуты розовым шелком, на потолке – две лампы в абажурах из цветного стекла. Массивная кровать, которой место в музее, а не в поезде, круглый стол с двумя креслами, резной бар красного дерева, заполненный бутылками и кувшинчиками. Надо же – после безумия схватки на перроне пришел миг комфорта.