Не время для любви
Шрифт:
Как можно быть настолько развратным и при этом не выходить за рамки приличия, я не понимала, но, фактически сидя на краю своего стола с задранной кверху юбкой, я ничего не могла противопоставить умелому языку. Инетер пока даже не начал действовать, он лишь дразнил и напоминал о том коротком периоде, когда я послала все к демонам и отдалась в пучину собственных желаний. И, черт, это было завораживающе, маняще и дико возбуждающе.
— Может, все же закроешь дверь? — подняв на меня бездонные глаза, спросил блондин.
— А тебе это мешает? — хриплым, едва ли похожим на свой собственный голосом спросила я у него и облизнула вмиг пересохшие губы.
— Детка, моя репутация порядочного козла спасет меня от любой передряги. Иногда полезно не быть святым, — он с силой укусил меня за внутреннюю часть бедра. — А вот тебе это может не пойти на пользу.
— Нет, уж, — выдохнула я, сползая чуть ниже и разводя ноги, — пусть лучше говорят, что я с женатым тобой трахаюсь, чем приписывают мне внеочередной роман с кое-кем из семьи Камелд. Не могу даже думать о себе и нем в одном предложении. Дверь может остаться открытой. Я кристально чистой репутации давно не поддерживаю.
— Тогда приготовься к тому, что придется очень сильно постараться не кричать, — так дьявольски-маняще улыбнулся Инетер, что у меня дух перехватило.
Вот только разница заключалась в том, что эти слова не были угрозой или попыткой напугать меня, напротив, он обещал все и даже чуточку больше. Крики и разбросанные по полу вещи — все это стало бы реальностью в тот миг, когда я окончательно отпустила бы себя и позволила забыться в сильных руках. Возможно, не стоило совершать опрометчивую ошибку и соглашаться, но мне на самом деле было плевать. Я не хотела больше ограничивать себя и запирать в рамках приличия. Оно больше не имело надо мной власти.
Сейчас же острая вспышка наслаждения прошла по ногам, ударяя по нервным окончаниям, делая ощущения острее в несколько раз, чем когда-либо. Словно я плавилась под его прикосновениями и не могла понять, что правильно, а что нет. Он смотрел в мои глаза, и я понимала, что в его взгляде нет ни капли сожаления, жалости или страха. Лишь дикое, бушующее желание, смешанное с чем-то непонятным. Его взгляд горел серебристым пламенем, сжигая все вокруг и оставляя лишь вакуум, в котором я вязла. Он был на нервах, практически на пределе, у той самой грани, за которой срывало тормоза и ограничения.
Вот только я сама была едва ли адекватнее в тот момент. Когда грудь высоко и судорожно вздымалась, а перед глазами плясали разноцветные круги, как-то упрекнуть другого было не с руки. Да и не отказалась бы я от этой сумасшедшей затеи, даже если бы сейчас убийца ворвался в комнату. Мы так долго сходили с ума в одиночку, что теперь общее помешательство достигло какого-то одного знаменателя, и в этом было нечто такое, чему я никак не могла подобрать объяснение. Я словно сгорала и заново рождалась, пытаясь отыскать сложные ответы на простые вопросы.
Он с опущенной головой все еще стоял на коленях между моих широко разведенных ног. Не сильно, но вполне ощутимо прикусывал зубами кожу ног, но пока не делал никаких попыток стянуть белье или чулки. Просто дразнил, покрывая небольшой участок оголенных бедер поцелуями и укусами. От этого в груди поднимался яростный огонь злости, возбуждения и желания. Пружина натягивалась слишком сильно, грозя вот-вот распрямиться и погрузить нас в водоворот ошибок, за которые никогда не будет стыдно.
Голову Инетер поднимал медленно, подобно хищнику, готовому вцепиться в незадачливую жертву. Как будто давал мне последний шанс подготовиться к неизбежной смерти. И вот в этот момент мне стало страшно, жарко и душно… Серебро в его глазах затухало, возвращая им естественный цвет. Он медленно распрямился, вставая на ноги и давая мне возможность оценить все, что было скрыто от любопытных глаз зевак преподавательской формой. Такое сумасшествие в его глазах я видел лишь пару раз, когда его доводили до предела и выводили из себя полностью.
От такого Стиверса можно было ожидать всего чего душе угодно, и все равно не угадать, как он поведет себя. Потому что это был уже тот самый человек, которого боялись многие. Алчный, жадный, охочий до власти и людских пороков. Настоящий соблазнитель с белокурыми волосами и ангельским личиком, за которым таились все черти грешного мира. И я бы солгала самой себе, если бы сказала, что в тот момент он мне не нравился. Еще как… Заводил так, что хотелось немедленно всего и сразу!
Все происходило так быстро, что я не успела выдавить из горла удивленный вскрик. Лишь телом и сердцем инстинктивно почувствовала захлестнувшую волну страха. Инетер перехватил меня за шею, прижал к себе еще ближе и заставил взглянуть в глаза, не давая отвести взгляда или отстраниться. В бессмысленной попытке воспротивиться его воле ухватилась за чужую руку, пытаясь ослабить хватку, отодрать от своей шеи. Но Стиверс смотрел так пронзительно и подавляюще, стараясь показать всем своим видом, что пойти на попятную мне не позволит, что я просто сдалась.
Вторая рука вытащила, буквально выдернула заправленную в юбку рубашку из тонкого шелка, которую я долго искала по всем бутикам, а после грубо дернула один из хвостиков, заставляя ткань поддаться резкому рывку и расползтись по шву. Обжигающе горячие пальцы медленно проходились по оголенному торсу, оставляя после себя множество мурашек и помутнение в голове. Я резко ухватила его за ремень, притягивая еще ближе, не позволяя разорвать зрительный контакт и прекратить.
Сейчас Инетер был опасным, страшным и таким возбуждающим, что у меня невольно вырвался стон, который я не смогла удержать. Его губы резко накрыли мои, грубо сминая, кусая нижнюю, больно оттягивая ее и в то же время резко проникая языком за зубы. Тяжело дыша, я судорожно вздохнула, когда его пальцы перебрались с шеи на волосы и заставили запрокинуть голову, повинуясь. Сдерживать стоны было практически невозможно, да и бессмысленно, особенно когда его зубы прикусили мочку уха, опаляя жарким дыханием и утаскивая в пучину страсти.
— Знала бы ты, как достала меня, — шептал он мне на ухо, проводя языком по ушной раковине. — Я, моя дорогая, в отличие от остальных твоих любовников, не буду делать так, как тебе хочется, — он оторвался от уха, заглянул в мои расфокусированные глаза, а после на его губах заиграла хищная улыбка. — Как долго мысли о тебе сводили меня с ума. Я думал, сдохну от недостатка рядом Эсбилы Авгельд. И теперь, моя радость, даже не пытайся сбежать. Я сделаю так, что ты собственное имя вспомнить не сможешь.
Инетер сжал руку сильнее, заставляя волосы на голове протестующе заболеть. Казалось, это дикое и варварское движение выбило весь воздух из легких. В комнате раздался довольный стон. Кому из нас двоих он принадлежал, понятия не имела, но, кажется, все же мне. В его глазах бушевала жажда, страсть… Сейчас именно рядом со мной он был готов на все… Его желание теплой волной отдавалось в моей груди, врезалось в ребра и заставляло сердце трепетать все сильнее и жаждать большего. Я бы соврала, если бы сказала, что хотела его остановить…