Не время для вечности
Шрифт:
– Я что-то могу еще для тебя сделать? - спросил Аджамил, когда они зашли в здание вокзала.
– Нет, благодарю тебя за все! - ответила Иша. - Ты мне очень помог хорошо провести время.
Аджамил обратился к проходящему мимо индусу на хинди, а затем сказал:
– Твой поезд придет в два часа ночи. Ты побудешь это время одна?
– Да, Аджамил, спасибо. Мы же художники, и нам никогда не скучно.
Он улыбнулся и, взяв ее за руку, неожиданно
Ей вспомнились слова Йогини о том, что Индия исполняет все желания. Похоже, волшебная земля заботится и о путешественниках. Аджамил обернулся и помахал ей рукой. Иша помахала в ответ.
Свисающие с потолка большие часы с белым циферблатом и крупными черными стрелками показывали двенадцать часов ночи. Оставалось всего два часа до прибытия поезда.
Иша присела у стены, поставила рядом рюкзак, вытащила рисовательные принадлежности и начала увлеченно делать наброски. Однако вскоре она почувствовала, что рядом кто-то стоит. Она привыкла к тому, что индийцы были любопытны и непосредственны, но подняв глаза, она увидела, что рядом стоит Рой.
'Только не это', - подумала Иша, и по ее лицу Рой понял, что его не рады видеть.
– Привет, Иша. Ты выглядишь недовольной, - сказал он с улыбкой.
– Привет, Рой. Я в порядке, но давай говорить откровенно. Зачем ты здесь?
– Ты так внезапно уехала. Можно сказать, сбежала от нас. Но я разузнал, что твой поезд задержится, и приехал сюда, чтобы сказать: ты мне нравишься и не хотелось бы терять тебя вот так... - говоря, он смотрел на Ишу с нескрываемой симпатией. Увидев это, она решила разрушить его иллюзии:
– Прости, Рой, но я скажу. Я должна сказать это. Ты глупец!
– Что? - его миндалевидные глаза округлились.
– Да, глупец, а еще слепец и скупец! Ты похож на богача, который приобрел самый драгоценный бриллиант, запер его в шкатулку, а сам в это время рыщешь в поисках еще более ценных камней.
– Иша, о чем ты говоришь? Я что-то не понимаю тебя.
– Думаю, понимаешь. А если нет, то я объясню. Ты приехал сюда ночью, трясся в рикше по таксе в пять раз больше дневной цены, потому что тебе кажется, что во мне скрывается твое счастье. Но это не так. Мое сердце занято, и ты мне совершенно неинтересен, - она говорила очень откровенно и жестко, но, вспомнив плачущую в ее номере Дженни, поняла, что по-другому не сможет.
Иша очень хорошо чувствовала это несчастное любящее сердце, готовое страдать и жертвовать собой ради того, кто не замечал этого. Нет, она выскажет этому танцору все.
– Сколько ты еще будешь не замечать Дженни? - спросила Иша строго и, не дожидаясь ответа, добавила: - Ну как ты не понимаешь, что ее любовь к тебе - это бесценный бриллиант, который ты так упорно игнорируешь?
Рой ошарашенно смотрел на Ишу.
– Ну мы уже давно танцуем вместе, она чудесная девушка, но мне всегда
– Ох, Рой, ну как ты не поймешь, что никакой дружбы между мужчиной и женщиной быть не может? Кто-то один обязательно будет желать большего, такова природа. Вы мне оба стали очень дороги, поэтому, пожалуйста, прошу тебя, позаботься о Дженни. Присмотрись к ней. Все, что ты ищешь, у тебя уже есть, постарайся не потерять это в погоне за золотым оленем, поймать которого ты все равно не сможешь. Хорошо?
– Я подумаю над тем, то ты сказала. Посмотрим. Мне действительно нужно все это обдумать. Ну раз ты уже решила уехать, то дай нам, по крайней мере, свой эмэйл.
– Конечно, с удовольствием! Я обязательно напишу вам, а вы пишите мне.
Пока они записывали друг другу электронные адреса на клочках бумаги, оторванной Ишей от своего блокнота с индийской бумагой ручной работы, к ним подошла Дженни.
У нее был усталый вид и грустные глаза. Иша отложила блокнот и ручку на рюкзак, встала и обняла Дженни:
– Привет, милая. Я рада тебя видеть, - сказала она вслух. Обняв Дженни, она шепнула ей на ухо:
– Не грусти, все будет хорошо.
Рою она просто пожала руку.
– Прощайте, ребята. Еще спишемся. Вы еще не поняли, что Индия сказочное место, где все мечты исполняются?
– Прощай, Иша, - ответили Рой и Дженни в унисон.
– Ну ладно, давайте, идите, не мешайте горе-художнику фиксировать ночную жизнь этого феерического места! - Иша шутливо изобразила негодование.
Они засмеялись и, развернувшись, пошли прочь, в теплую, но свежую индийскую ночь, пробираясь через груды лежащих прямо на бетонном полу пассажиров, бесконечно ждущих неизменно опаздывающие поезда.
Ише на мгновение показалось, что, может быть, она навсегда застрянет в этой точке пространства: с круглыми большими часами посреди зала; с яркими лампами, нещадно освещавшими весь периметр помещения, щедро усыпанный ярко и причудливо одетыми людьми и самым разнообразным скарбом, наваленным тут и там.
Иногда глаз натыкался на тело, застеленное простыней с головой, которое спокойно лежало посреди бурлящего вокруг потока из человеческих перемещений, переползаний и копошений.
Обычно так спали йоги или садху.
Когда приходил поезд, они вставали, стряхивали свою простынку и сложив ее, шли к вагону. На голове у них были длинные дреды, собранные в пучок, или наоборот полностью обритая голова. Они очень нравились Ише своим непоколебимым спокойствием и отрешенностью от мирских забот. Путешествовать им было несложно: в Индии существует негласное правило возить садху без взимания платы.
Она зарисовывала их в своем блокноте и мечтала, что, может быть, когда-нибудь в следующей жизни станет такой же. Величественной, молчаливой и отрешенной от жизненной суеты.