Не время для вечности
Шрифт:
Дити молчала, но из глаз катились крупные, горячие слезы.
– Ты смиренная душа и сожалеешь о том, что мы с тобой совершили зачатие в неподходящее время и в запрещенном месте, поэтому твой внук будет необыкновенным святым. С его рождением успокоится и потухнет пламя ненависти.
Когда его демонический отец будет убит, на Земле и во всей Вселенной снова воцарится процветание и благоденствие. Все будут любить, и почитать эту необыкновенную личность, и он станет царем новой эпохи.
Когда
Проходили месяцы, затем годы. Всю планету сотрясали стихийные бедствия. Дити лежала на постели. Ее чрево, как и все тело, разрослось до невероятных размеров. Внутри утробы билось два могучих сердца'.
Иша закрыла книгу, убрала ее во внешнее отделение рюкзака и пошла сказать хозяину, что такси нужно будет вызвать после завтрака.
У тибетцев
Женщины в ярких сари, сидящие боком на чопперах и обнимающие водителей за талию: их одежды развеваются на ветру, а губы сами собой складываются в приветливые улыбки, когда взгляд черных, игривых глаз падает на человека с необычно светлой кожей.
Женщины, несущие на своей голове громадные тазы с камнями: словно лодки, они грациозно плывут по тихой глади дороги.
Женщины с бордовой чертой пробора, точкой на лбу и серьгой в носу: их волосы покрыты отрезом сари.
Волнующие, чистые, красивые.
Ясон сидел на заднем сидении джипа, несущегося по дороге, по которой они ехали вместе с Ишей в Дхармасалу. Теперь он стремительно уезжал от нее. Всего через три часа он окажется в новом месте, которое выбрала для него Марго.
Он чувствовал, как озноб пробирается в уставшее тело: 'Наверное, пора заболеть чем-нибудь экзотическим в конце концов, как предрекали народы'. До отъезда знакомые бесконечно твердили, что он обязательно заболеет в Индии ужасными, неизлечимыми болезнями. Ему даже показалось, что им бы хотелось этого.
Когда они приехали, Ясон был приятно удивлен умиротворением, царившем в деревушке, но тело неприятно ломило.
– Друг, ты выглядишь неважно, - заметил Марк, когда они вышли из машины и расплатились с водителем.
– Мне кажется, я заболел, но это неважно. Думаю, скоро пройдет - акклиматизация. Просто мне нужно немного отдохнуть.
Ясон огляделся. То, что называлось тибетской деревушкой, предстало небольшим квартальчиком добротных двухэтажных домов из бетона, которые стояли в долине, окруженной зелеными предгорьями. Вдали величественно выглядывали черно-белые склоны Гималаев.
На главной улице были магазинчики и кафе, а в центре высился большой буддистский храм. Слева от него, чуть внизу, стояло три ряда домов, за которыми начинались нежно-зеленые поля, уводящие взор далеко в туманную дымку, к холмистым очертаниям, заслоняющим горизонт.
Справа от храма, если подняться выше,
– Пойдем, остановишься пока у наших знакомых тибетцев. Хозяйка художница, рисует буддистские танки. У них есть свободная комната. Чуть позже, если захочешь, сможешь поселиться в помещении ближе к храму. Там сейчас живет один наш знакомый, но он собирается съезжать.
Они прошли по узкой улочке почти до конца и постучали в дверь одного из домов. Открыла приятная пожилая тибетка. Она выглядела живописно: глубокие морщины лучисто расходились по коричневатому лицу, а глаза, казалось, хитро спрятанные в узких прорезях, на самом деле смотрели приветливо и доброжелательно.
Ясон чувствовал себя все хуже, но формальности были быстро улажены, за массивным столом, в столовой на первом этаже.
Его комната находилась на втором, слева от лестницы. Справа была по-европейски сделанная туалетная комната с большой ванной, душем, унитазом и раковиной. Стены и пол, изящно выложенные кафелем, удивили Ясона столь высоким уровнем комфорта в глуши.
На этаже было еще две больших комнаты: в одной проводились занятия по рисованию, во второй службы и поклонение Будде, дальше вела лестница на плоскую крышу, где хозяйка сушила белье. Совсем сбоку была небольшая комната с красивой одноцветной картиной на ткани: вздымающиеся графичные волны, в центре которых вращался стилизованный символ в виде колеса, а от него расходились в разные стороны громадные листья и цветы.
Кровать, шкаф и тумбочка составляли обстановку, и Ясону пришелся по вкусу минимализм комнаты. Он бросил рюкзак, дал хозяйке небольшой задаток и, когда Марго с Марком ушли, снял верхнюю одежду, забрался под одеяло и заснул, чувствуя, как озноб переходит в жар, разливающийся по всему телу.
Вечером Ясон открыл глаза и с удивлением обнаружил, что чувствует себя хорошо. Он лежал какое-то время, наслаждаясь тишиной и покоем своего временного пристанища, пока в дверь не постучали:
– Ясон ты там? - это была Марго.
– Да, подожди немного, я оденусь.
– Хорошо, мы тебя подождем здесь.
Ясон быстро нашел в рюкзаке свежую футболку и брюки, а еще серую плотную толстовку с капюшоном - вечером становилось прохладно.
– Мы идем в гости к нашим друзьям, пойдешь с нами? - спросил Марк, когда Ясон вышел к ним и запер за собой дверь.
– Да, конечно. С удовольствием прогуляюсь, - Ясон был рад возможности завести новые знакомства и немного отвлечься от своих мыслей.
Они вышли из дома, свернули налево, прошли одно большое здание, потом еще одноэтажный вытянутый дом с несколькими комнатами и наконец подошли к большому двухэтажному строению на краю деревни. Дальше начинались поля индийских крестьян.