Не все жили долго и счастливо
Шрифт:
И кто бы мог подумать, эта колючая с точки зрения остальных особа ответила на ухаживания Сергея. Будучи подозрительным циником, он производил впечатление довольно нелюдимого человека. Но новое чувство, возникшее благодаря обнаружению своей «половинки», явило миру ранее сокрытые положительные качества парня.
Именно тогда все изменилось. Страсть ко всему новому и неизведанному вела Дашу на журфак. Там же к своему удивлению оказался и Сергей. Не потому что полюбил журналистику, а потому что полюбил ее. Этим двоим было слишком хорошо вместе. Даже
И, конечно, Сергей любил Дашины издевки и приколы. Также как он любил легкий беспорядок на ее голове, аккуратный, чуть-чуть вздернутый носик, пухлые губки, красивый пирсинг на ушках и не только на ушках…
И сейчас, забирая стакан с прохладным пивом, Сергей окончательно и бесповоротно уверился в собственном везении.
– Я тоже хочу… – мечтательно простонала взлохмаченная голова Иры Барановой.
Но второй стакан целиком ушел Павлу. И учитывая полученные накануне травмы, это было вполне объяснимо. Поведение Павла на протяжении первых дней отдыха чуть не заставило остальных навсегда отвернуться от вконец обнаглевшего сокурсника. Однако стойкость, с которой он переносил боль, а главное – сам факт появления увечий неизвестного происхождения, несколько притупили прошлые обиды.
Хотя Павлу тоже было на что обижаться. Каждое новое знакомство оборачивалось разочарованием. Да порой таким, что он уже начинал терять веру в людей. Деньги, деньги, деньги – какими бы мотивами не прикрывали свои требования его друзья и девушки, в конце концов, все сводилось лишь к этому.
Казалось, что Павел не обладает больше никакими положительными качествами. Даже внешность не всегда оказывалась решающим фактором в привлечении особ противоположного пола. И он привык. Привык унижать и оскорблять. Привык покупать и подкупать. Привык бездействовать и получать.
Со временем случаи, когда Павел пытался искренне посочувствовать, происходили все реже и реже. Ведь чаще всего в ответ на предложение о помощи он получал только презрительные замечания о неуместности шуток в трагических ситуациях.
Так Павел окончательно осознал недружелюбность своей сущности и, приняв ее, продолжил развлекаться по полной. Что же касается загадочных побоев, то отсутствие стенаний явилось скорее результатом стыда, нежели признаками мужественности. Ведь будучи в теле Павла, Меланья развлекала хозяина «сосуда» несколько противоречивым сновидением, по ходу которого тот совершал довольно отвратительные, в том числе и для него самого, поступки.
– Спасибо, – кивнул Павел, отставляя пустой стакан на пол. – Ты, наверное, мой единственный друг.
– Ээээ, – угрожающе протянул Сергей.
Удостоверившись, что его слова все равно воспринимаются с отсутствующим на самом деле подтекстом, Павел снова сказал чистую правду:
– Не волнуйся. Меня не привлекают коротко стриженные.
– Еще что придумаешь? – с обидой произнес Сергей. – Моя Дашка лучше всех.
Павел схватился за голову, открыл рот, желая что-то сказать, но передумал,
– Ребята, пожалуйста, я ничего не понимаю, – продолжая утренний разговор, Таня Плухова встала со стула. – Сами же видите: что-то вызывает провалы в памяти.
– А ведь она права. – Виктор задумался. – Может, действительно газ какой?..
– Ты хочешь сказать, что мы последние пару часов тоже вели себя, как скоты? – довольно резко проговорила Света. Она еще утром собрала чемоданы и теперь была крайне раздосадована неудавшейся попыткой покинуть особняк.
Таня всхлипнула, а затем снова села на стул и закрыла глаза руками. Слишком чувствительная – конечно, это не диагноз, но в нашем жестоком мире подобное качество является не самым полезным.
Таня была одинока. Полноватая, скромная, тихая, она не отличалась красотой или богатыми родственниками. И даже удивительно, как при таких характеристиках она оказалась на факультете журналистики. А ведь выбери Таня иную специальность, как и задумывала судьба, прожила бы до семидесяти восьми, имела бы двоих детей и неплохую зарплату бухгалтера.
Но нет… Она последовала за мечтой. Усердная учеба и отличные оценки помогли в ее осуществлении. И не было предела счастью, когда Таня увидела свое имя в списках поступивших.
Повеселев, она немного раскрепостилась. И вот уже самые популярные ребята факультета приглашают ее в свою компанию. С оговорками, конечно. Но все же Таня надеялась, что сможет достичь большего, чем предрекали ей почти все родные и знакомые.
– Последнее, что я помню – громкие голоса, – сквозь слезы проговорила Таня. – Чужие голоса. А затем… ничего. Как и той ночью с пожаром. Только обрывки.
– Значит, что-то психотропное. Я бы все же потрясла Олега, – Света задумалась, вспоминая предыдущий день. – Кстати, а какой вывод сделал электрик?
– Какой электрик? – поинтересовался Виктор.
– Приходил вчера. Я его в подвал провела.
– А нам почему не сказала?
– Забыла…
– Тоже не помнишь? – Вероника кашлянула, надеясь вернуть обычный звук голоса. – Может, это он что-нибудь сделал?
– Нет. Вчерашний день я хорошо помню. Просто потом вдруг все решили ехать веселиться, мириться или что-то вроде… В общем, как-то из головы вылетело.
– Вот прямо из головы. Взяло и вылетело. Что посторонний копается в нашем подвале, – в своей обычно манере подытожила Даша.
– Стойте! Здесь же Павел оставался! И Таня. А если это электрик так его? – предложил нового подозреваемого Олег.
– Не видел я никакого электрика. Хотя… – Павел задумался. Какой-то дикий бред перед его глазами мешал отделить реальные воспоминания от странных низменных фантазий. Фантазий жестоких, но временами даже приятных. – Опиши его.
– Ну, не знаю. Лохматый… с большим носом и челюстью. Да зубы такие – один раз увидишь, вовек не забудешь. – Подумав, что примет для опознания достаточно, Света замолчала.