Не выходите замуж на спор
Шрифт:
И чуть не охнула от неожиданности, когда меня так же резко отпустили.
Серокожий, отпрянув назад и в сторону, развернулся так резко, что даже ползающему неподалеку троллю показалось, что это было сделано излишне поспешно. Он даже уши прижал к головке и тихо, просительно заскулил, жалея, что стал свидетелем оплошности хозяина. «Мой» Князь сделал вид, что не понял причины заминки, а я не преминула вякнуть:
– Боится – значит уважает.
После этого на меня посмотрели все: серокожий – просто убийственно, палач, все еще стоящий в углу на карачках, – с явным сомнением в моих умственных способностях, а Князюшка – очень и очень
Молчание несколько затянулось. Одетые в одинаково черные камзолы и похожие, словно братья, Князья застыли друг напротив друга в напряженных позах. Тролль снова испуганно уткнулся носом в стену и начал потихоньку долбиться в нее лбом. А я, поочередно оглядев всех действующих лиц, с укором заметила:
– Может, зелененького отпустим? Зачем ему, болезному, полы фартуком подметать? Все равно опять испачкаете.
Серокожий зыркнул на побелевшего от ужаса тролля и знаком велел ему убираться. Тот, не поднимаясь с колен, мелко-мелко затряс головой и торопливо пополз к выходу, светя пред светлыми… то есть темными очами повелителей голой задницей и тем богатством, что болталось ниже. По дороге он даже умудрился обогнуть лежащую на полу дверь, а затем с облегченным вздохом скрылся в коридоре, откуда вскоре донесся быстро удаляющийся топот, а за ним – гулкий удар и шум упавшего тела.
– В поворот не вписался, – глубокомысленно заметила я, когда у демонов беспокойно дрогнули кончики ушей. – Какой впечатлительный мальчик.
Князюшка одарил меня откровенно хмурым взглядом, а я растянула окровавленные губы в кривой усмешке.
– Что, хороша?
Его взгляд опустился ниже, пройдясь по алым брызгам на моей коже, ненадолго задержался на бедрах, где виднелись совсем свежие нитки шрамов. Вернулся к моему безмятежному лицу. Неуловимо потемнел. И только после этого дорогой муж соизволил разлепить губы:
– Больно дерзка стала. Наказание свое заслужила.
– Ты считаешь? – неожиданно вкрадчиво осведомился серокожий, не меняя позы. – Тогда, полагаю, не будешь возражать, если эта дерзкая козявка умрет?
– Нет, – спокойно отозвался муженек, еще раз пройдясь по мне взглядом профессионального палача. – Я убью ее сам.
Хозяин недовольно рыкнул.
– Если помнишь, сосед, ты – на моей территории.
– Да. – Бесстрастный взгляд Князя вернулся к угрожающе приподнявшему руки соседу. – Но меня она оскорбила больше, поэтому, Тьмой клянусь – суккуба умрет от моей руки.
При виде сгустившегося вокруг мужа черного облака, молчаливо подтвердившего данную во всеуслышание клятву, мои внутренности скрутило в тугой узел. Вот теперь шансов у меня действительно никаких: Князь пообещал – Князь сделает. Сама Тьма не позволит ему отказаться от слова. Я напрасно надеялась, что собственнические чувства заставят его побороться за мою жизнь, Князюшка слишком зол, чтобы простить мою оплошность. Утешает одно: серокожему больше ничего не светит в нелегком деле моего медленного умерщвления, и хотя бы за это муженьку большое нечеловеческое спасибо.
Подняв на мужа твердый взгляд, я нашла в себе силы дерзко улыбнуться.
– Умереть от вашей руки – огромная честь, мой Князь. Надеюсь, вы доставите даме удовольствие и не кончите слишком рано?
Супруг растянул губы в недоброй усмешке.
– Не сомневайся, ты будешь мучиться долго. Я подарю тебе очень много неповторимых и незабываемых ночей.
Я сделала вид, что вот-вот ему поклонюсь.
– Благодарю, Княже. Вы так добры…
– Тебе не кажется, что ты забываешься? – прошипел серокожий, предупреждающе посмотрев на «моего» Князя. – Может, стоит напомнить, что это моя пленница?
– Пленница твоя, – согласился муженек, делая крохотный шажок по направлению ко мне. – Но убивать ее все равно буду я. Я сказал.
Это так, клятва Тьмой для Преисподней священна. И как бы ни хотел серокожий узнать цвет моих внутренностей, уважать равного себе он был обязан. И во избежание кровавой резни должен был уступить. Таков закон. А «мой» Князь, несмотря на то что владел всего лишь вторым по величине доменом, ему действительно ровня, иначе не разговаривали бы они сейчас. Не разошлись бы миром еще тогда, у горячего озера. И не делили бы меня, как два голодных кошака – жирную крысу, вместо того чтобы уже рвать друг другу глотки.
– К счастью, у каждой клятвы есть оборотная сторона, – неожиданно усмехнулся хозяин домена и как-то нехорошо прищурился. – А это значит, что, если ты не сдержишь слово…
Я вскинула голову, когда высший демон, наплевав на все законы, рывком сменил ипостась.
– …То умрешь сам! И меня это полностью устраивает!
Муженек, почти не отстав, тоже обратился и растянул губы в зловещей усмешке.
– Уверен, что это хорошая идея, сосед?
– Более чем! Вовремя повод нашелся! – хрипло расхохотался серокожий и, плотно прижав к спине изуродованные крылья, одним прыжком метнулся в мою сторону.
Конечно, убить меня намного проще, чем готового к атаке соперника. Я даже пошевелиться толком не могла, не то что оказать достойное сопротивление. Да и что я сделаю Темному Князю? Вот именно. Только повернуться могу, подставляя горло, чтобы ему было удобнее.
Собственно, если бы не супруг, вовремя осознавший предательство «соседа», на этом бы все и закончилось. Но, к счастью, муж посчитал позорным умирать из-за меня, поэтому не только заступил серокожему дорогу, но и атаковал сам. Они ведь давние враги. Первый и второй домены. Наисильнейший и второй по силе демоны, чье молчаливое соперничество за обладание Преисподней уже вошло в легенды. Само собой, эта многовековая вражда не могла длиться до бесконечности, а взаимная ненависть не могла тихонько тлеть, не найдя однажды выхода. Просто, пока не было повода, они терпели неудобное соседство. При этом муженек достаточно владел собой, чтобы держать границы неприкосновенными, а серокожий был достаточно осторожен, чтобы десятилетиями копить силы и ждать, пока его преимущество станет безоговорочным.
Я вздрогнула и зажмурилась, когда мимо меня пронесся стремительный вихрь из переплетенных тел, обдав порывом сильного ветра и осыпав мелкой каменной крошкой. Раздался грохот опрокинутого столика и звяканье раскатившихся по полу пыточных инструментов. Затем по камням проскрежетали, высекая искры, чьи-то острые когти. Кто-то жутко взвыл, захрипел, забулькал. Через мгновение, едва меня не оглушив, взревел еще один голос. Жаль, не понимаю, кто из них кто… После чего во все стороны полетели клочья волос, какие-то ошметки, горячие брызги и не пойми что еще, словно демоны рвали друг друга на части, окончательно утратив разум.